Тень зверя

— Кем ты стала? Почему я смотрю на тебя и больше не узнаю? — тихо, задумчиво проговорил Раза.

Ветер беспощадно трепал его черные волосы, белый колкий снег прятался в мягких прядях.

Вэл скривила губы в горькой ухмылке и подняла голову, безучастно наблюдая за проносящимися по небу серыми плотными облаками.

Раза заметил. Наконец понял, что больше не существует той неопытной, наивной девчонки, которая сбежала от него, прикрываясь благими намерениями как щитом, скрывая свой страх, свою неуверенность, свою жажду свободы.

«Кем я стала, Раза? Ты правда желаешь это знать?»

Точного ответа не существовало. Вэл не могла бы ответить самой себе на поставленный вопрос, и ему не стоило рассчитывать услышать правду. Возможно, она наконец стала собой. Признала себя, темноту, скрывающуюся в сердце, — и пробудившее ее наваждение, имя которому было Раза.

Горько и отчего-то больно было понимать, что не только у жестокого и властного наместника города оборотней была слабость, делающая его уязвимым.

Однажды, сохранив Вэл жизнь, Раза забрал ее себе.

Вэл не знала истины, но догадывалась, что все прошедшие годы бежала от своей привязанности, желая обрести себя былую — свободную. Но теперь она не хотела бежать. Некуда было бежать.

Потому что все, что у нее осталось, — это мужчина, сидевший на белом снегу, разбитый и почти сломленный.

В тот вечер в кабинете наместника, заглядывая в глаза, полные дурмана, Вэл нашла самое главное: она увидела в черных мутных озерах отражение себя.

Именно тогда между ними что-то изменилось. Что-то, что Вэл не могла определить и озвучить.

Сломался и рухнул в пропасть шаткий мостик, перейдя который, она могла оказаться на той самой, другой стороне, где ее ждали серые глаза убитого мальчишки. Где злость на убийцу перетекала в слепую ярость, приправленную собственной виной.

Все это осталось на другом берегу.

Стоило быть откровенной: сломала опоры моста сама Вэл.

Мрак всегда манил ее. Прячась в сумраке, Вэл чувствовала себя уютно. Скрывая свое лицо, превращаясь в тень, она становилась свободной.

Вэл хмыкнула, улыбнулась бегущим по небу плотным облакам и опустила голову, устремляя взгляд в бледное лицо Раза.

Там, в непроглядной, завлекающей темноте ее ждал черный как ночь Зверь. Ее Зверь.

— Ты спрашиваешь — кто я? Может быть, наконец та, которая тебе нужна. — Недобрая усмешка исказила черты лица. — Теперь я могу быть тебе полезной, мой Первый.

Раза ответил не сразу. Он долго молчал, не отводя взгляда тусклых глаз. Не поморщился, даже когда злой ветер швырнул в лицо ледяную крошку.

— Почему решили убрать его, а не тебя? — неестественно спокойно спросил он. — Весь город развлекается, обсуждая нас. Ни для кого не секрет, как много ты значишь для меня.

И будто кончились силы. Вэл медленно выдохнула, провела ладонью по плечу Раза, отогнула высокий воротник его куртки, касаясь кончиками пальцев светлой кожи шеи. Она погладила бархатную кожу со всей нежностью, на которую была способна, вверх по горячей шее, и запустила ладонь в черные волосы на затылке.

— Не знаю, Ра. Может быть, я следующая. — Вэл беспомощно улыбнулась, замечая, как Раза сжимает бескровные губы.

— Нет, — твердо, несгибаемо сказал он. — Нет. Тогда я своими руками убью каждого жителя этого города.

— Именно поэтому, — шепнула Вэл, подаваясь вперед и прислоняясь лбом ко лбу Раза, — возможно, именно поэтому я все еще жива.

Вэл тяжело выдохнула и прикрыла веки, пальцами лаская волосы на его затылке.

— Я любил его, — прошептал Раза. Вэл почувствовала его горячее дыхание кожей, приоткрыла губы, ловя, и глотнула, вбирая в себя. — Я заботился о нем и не хотел тянуть за собой наверх, потому что он всегда был честен, понимаешь? Кара не хотел лезть в эту грязь, я знал. Но попроси я его быть рядом — он не отказал бы. Я просто хотел, чтобы он ни в чем не нуждался.

Раза затих, с видимым трудом шумно сглатывая. Вэл обняла его голову обеими руками, поглаживая мягкие волосы. Холодный неутихающий ветер обжигал кожу ладоней, стегал по щекам, забираясь под плащ.

Вэл не говорила ни слова, не поднимая век, слушая прерывистое глубокое дыхание Раза.

— Вэл, мне… — Раза медленно отстранился, и она с неохотой опустила дрожащие, окоченевшие от ледяного ветра руки. — Мне очень больно. Что мне… делать?

Беспомощность Раза, открытость и надежда, скрывающиеся в простом вопросе, вывернули наизнанку.

Вэл хотела быть сильной. Хотела забрать мучающую его боль, пережить ее, не отдавая ни грамма.

Ради Раза. Для него — единственного в этом мире.

Она подняла серьезные, полные невысказанных слов глаза:

— Ты больше никогда не будешь принимать соль. Ты не можешь позволить себе быть слабым — больше не можешь. Кто-то именно этого и добивается. — Вэл замолчала. Она вытянула вперед руку, мягко положила ладонь на грудь Раза прямо на бьющееся под задубевшей курткой сердце. — А боль раздели со мной. Я заберу ее у тебя, только позволь мне быть рядом.

Он бледно улыбнулся и склонил голову набок, не похоже на себя уводя взгляд в сторону. Сердце сжалось от жалости.

Вэл дернула уголком рта, чувствуя, как все внутри натягивается до предела.