Тень зверя

Раза поднялся много выше своей боли, а значит, спрятал черноволосого мальчишку в самой глубине, надежно скрывая от посторонних глаз. Превратился в безжалостного расчетливого воина, надел бледную маску равнодушия и повернулся холодным ликом к окружающему его миру.

Бросил вызов и вступил в бой.

Раза сражался за себя и свою стаю — и сражался беспощадно. Стал Первым среди Первых, следуя своей воле, своим амбициям и желаниям своей сестры, несомненно.

Что он искал на самом верху? Что хотел найти на вершине собственных Грозовых гор? Какую истину, сокрытую под облаками? Окруженный властью Раза оставался одиноким.

Смотря в мертвенно-бледное лицо, слушая гул крови в ушах, Вэл видела, как боль плещется в черных глазах, и понимала, что в этот раз он не в силах справиться с накатывающими, сметающими все волнами.

Самообладания его еще хватало, чтобы сдержаться, не рухнуть с самых вершин вниз на глазах капитана стражи, стражников и всего города.

Бушующие за опущенными черными ресницами чувства никак не отразились на строгом лице, когда, повинуясь одному только жесту наместника, стражники подхватили Вэл под руки, уводя в темницу.

Она не задавала вопросов, не просила и не умоляла, она не произнесла ни единого слова с того момента, как ощутила на шее холод лезвия.

Она не испытывала страха, не боялась последствий — ледяное безразличие стало ее второй сутью.

Едкая насмешка заставляла губы кривиться. Ослепительно-белый свет, казалось, резал глаза: мир медленно обретал четкость.

Все, что было в ее жизни, она словно увидела дважды.

Темные, блестящие в больной лихорадке глаза. Сжатые в линию обескровленные губы. Кончики черных волос, в которых играет полный снега ветер.

Блеск стали. Изогнутый короткий клинок с дорогой расписной рукоятью, задевающий горло, царапающий кожу.

А если я скажу тебе, что люблю тебя, — что тогда?

Тогда? Темница и боль. А затем прощение за вину, которой не было. И разрушенное будущее, которое они пытались склеить раз за разом. Безуспешно.

Ты можешь мне верить. Я не предам тебя. Я ведь тебя люблю.

С разъедающей нутро ядовитой иронией Вэл поняла, что жизнь идет по кругу, и все возвращается. Снова и снова.

Она знала, что до тех пор, пока у нее не хватит сил разорвать круг жестокой реальности — это будет повторяться, пока не убьет ее.

Проклятие, которое она обрела в гиблом лесу близ непроходимой топи. Проклятие, имя которому Раза.

Грубым тычком в спину Вэл швырнули в камеру. Она едва не упала, запнувшись носком сапога о щербатый каменный пол, и обернулась, наблюдая, как с разрывающим уши скрежетом захлопывается крепкая металлическая решетка. Вэл проследила спокойным взглядом за удаляющимся по широкому коридору стражником.

Она улыбнулась, находя все происходящее забавным, и отвела глаза, оглядывая свое новое, удивительно просторное пристанище.

Грубые линии сводов, низкий потолок, ни единого окна. Разящая кислятиной вонь мочи. Заплеванный пол, металлическое ведро в самом углу, видимо, должное служить отхожим местом. Деревянная койка без матраса — Вэл ухмыльнулась, вспоминая полный блох соломенный тюфяк в прошлое свое пребывание в городской тюрьме.

Считать за улучшение условий или наоборот?

Вэл подошла к грубой толстой решетке, обхватила ее пальцами и дернула уголком рта. Она огляделась по сторонам, понимая, что находится в одиночной камере в самом конце длинного, нескончаемого, слабо освещенного коридора. Подальше от чужих глаз и ушей.

Опыт подсказывал, что ничего хорошего это не означало. Достаточно насмотревшись на пытки неугодных Джанеке, Вэл с холодным безразличием осознала, что тот, кто принял решение засунуть ее в эту дыру, не рассчитывал на то, что она из нее выберется.

Интересно, это был указ Раза? И в чем же ее обвиняли в этот раз? Несомненно, в убийстве Кара.

Вэл попыталась вспомнить, когда в последний раз держала в руках свой кинжал с рукоятью, украшенной черными камнями, — и не могла. После того как Раза вернул клинок, он был убран за ненадобностью под матрас кровати в доме Дэни, а затем точно так же нашел свое пристанище в новом доме.

Вэл не носила его с собой, не имея ни малейших на то причин: сомнительно, что кинжал помог бы ей, если кому-то из оборотней захотелось напасть первым, а тренировки подальше от чужих глаз, бывшие когда-то неотъемлемой частью ее жизни, ушли в прошлое.

Тень умерла вместе с сероглазым мальчишкой.

Из объяснений Вемира Вэл поняла, что кинжал нашли в сточной канаве, недалеко от тела убитого Кара.

Измазанный в крови и выброшенный.

Она глубоко сомневалась, что поступила бы так опрометчиво, решив скрыть свое злодеяние, — оставить орудие убийства на видном месте было невероятным поступком, слишком глупым даже для человека.

Смешок сорвался с губ.

Не просто человека, мать вашу. Для человека, который полтора года резал чужие глотки.

Издеваетесь?