Тенеграф

Сверху донеслись два выстрела и крик. Пламя гудело все сильнее, с лестницы бил красный отсвет. Арахон обменялся с Черным очередной серией быстрых ударов, после чего на бедре фехтовальщика появилась кровавая полоса. Князь улыбнулся, но за миг триумфа едва не заплатил жизнью, поскольку Легион яростно атаковала слева. Улучив момент, когда они сцепились, И’Барратора ударил Черного плечом, выбивая обоих противников из равновесия.

А потом Арахон заслонил лицо плащом и бросился на лестницу, оставив обоих противников внизу в надежде, что они не окажутся настолько безумны, чтобы побежать за ним.

И уже на полпути пожалел о своем решении. Облитая маслом лестничная площадка пылала так, что перед ним вставала сплошная стена огня. Он даже не знал, выдержат ли ступеньки его вес. Однако сверху донесся голос Иоранды: проклятие — длинное и поэтичное, словно из уст торговки с рыбного рынка. Это добавило ему отваги. Он задержал дыхание, зажмурился и двинулся через огонь.

Почувствовал себя так, словно отворил дверцу печи и сунул внутрь голову. Языки пламени облизали его брови, тело вопило от боли. Мир замер. Ноги, что вслепую находили новые и новые ступеньки, брели, казалось, словно по патоке. Но длилось это лишь миг — и вот Арахон был уже наверху.

Их живого огня он выпал в задымленную комнату с двумя окнами, где во время оно могла находиться канцелярия цеха. Попал он в нее точнехонько в тот момент, когда последний из головорезов Князя осел на пол, где уже лежало несколько окровавленных тел.

Перед Арахоном стояло двое учеников школы старшего ранга, а позади — сам Биттруччи, прижимавший к себе связанную по рукам Иоранду, пытаясь перезарядить пистолет.

Глаза И’Барраторы и женщины встретились, и тут же фехтовальщик сорвал с лица дымящийся плащ и кинул его в противников, почти одновременно проведя длинный выпад с уколом. Пробил одному живот, добавил дагой в шею. Второй, увидав внезапную смерть приятеля, кинулся наутек, выскочив через окно. Биттруччи выругался, бросил пистолет в Арахона, а потом выхватил из-за пояса стилет.

— Не приближайся! Ты даже не знаешь, на кого мы работаем! Один шаг — и она погибнет!

Арахон холодно улыбнулся, медленно приближаясь к противнику фехтовальным шагом. Глаза его рисовали невидимые линии и поля на теле Иоранды — и на закрытом ею туловище Биттруччи. Под пастельным корсетом женщины и шелковым вамсом мужчины он видел в воображении ребра, мышцы, вены.

— Не приближайся, а то…

На лестнице внезапно выстрелило пламя, женщина дернулась, и тогда И’Барратора прыгнул вперед и пробил Иоранду одним молниеносным движением рапиры.

Иоранду и спрятавшегося за ней мужчину.

* * *

Цеховой дом доживал последние минуты, превратившись в ад. На первом и втором этажах стонали раненые, снаружи доносились крики стражников инквизиции, с лестницы пыхало жаром и огнем, а посреди всего этого И’Барратора и Иоранда сидели на полу, слившись в долгом поцелуе. Руки женщины заброшены были за шею фехтовальщика, его же ладонь лежала у нее на боку — там, где пастельный корсаж насквозь пропитался кровью.

Они целовались так долго, что у обоих перехватило дыхание, и тогда Иоранда оторвала губы от губ Арахона и ударила его кулаком в грудь:

— Ты ранил меня! Мерзавец!

Он взглянул на ее бок, там, где клинок вошел в плоть между седьмым и восьмым ребром, разминувшись с плеврой и выйдя из спины.

— Прошу прощения, — пробормотал он. — Я должен был быть уверен, что убью его одним ударом. Это царапина. Нужно будет хорошенько перевязать и купить у алхимика мазь от заражения.

Она засмеялась и сразу же скривилась от боли.

— Ты забываешь, что я была женой убийцы. Знаю, что нет безопасных мест, в которые можно протыкать человека.

— Кинжал у горла может оказаться куда более опасным.

Они поцеловались снова, но их прервал глухой удар в стену, возле самого окна.

— Это…

— Лестница, — сказал фехтовальщик, явно разочарованный, что им так быстро помешали. — Нам нужно уходить выше, на чердак. Ты знаешь, где тенеграф?

Она указала на лежащего на полу Биттруччи. И’Барратора поднялся и проверил его карманы. Наконец нащупал за пазухой плоскую деревянную шкатулку.

У него не было времени проверять ее содержимое, так как именно в этот момент ставни разлетелись от удара снаружи и на пол свалился мужчина в мундире солдата инквизиции. За ним, в дыре, показалась голова Черного Князя.

— Арахон! Погоди! — крикнул он.

Иоранда встала, фехтовальщик подхватил ее, поднял с пола свой плащ и направился к лестнице. Вся конструкция опасно трещала, облизываемая снизу языками пламени. Горячий воздух, поддувавший сквозь щели, приподнял Иоранде платье и обжег лодыжки. Она вскрикнула от боли, но не остановилась. И’Барратора шагал за нею с вытянутой рапирой, прижимая к губам край плаща.

Они проскочили третий этаж, удаляясь от пожара и от вооруженных людей, пока не попали на широкий чердак, который некогда служил складом. В его углу находился старый журавль, подвешенный над подворьем.