Тенета для безголосых птиц

Пауза продолжалась, потихоньку нагнетая атмосферу встречи. В такие моменты впору вешаться. Но делать это в одиночку я не собирался. В конце концов, у каждого есть оправдание и каждый хотел быть счастливым. И каждый вряд ли им стал.

И все же, несмотря ни на что, вино, смешанное к тому же с пивом, согревало нам души. И мы, прихватив с собой по паре бутылок, уже стали собираться наверх, к свету. Казалось, что там нас оставят дурацкие мысли и тягостные размышления о жизни. Нам захотелось свежего воздуха. И мы потянулись к витой лестнице…

Откуда раздался этот оглушительный грохот, никто так и не понял. Похоже, что прямо с неба. Погас свет, стены задрожали и посыпалась штукатурка. Меня отшвырнуло в сторону, и, падая, я автоматически закрыл руками лицо… Не знаю, сколько продолжался этот кошмар, казалось – целую вечность. Когда я осторожно открыл глаза, то ничего кроме темноты не увидел. Лишь услышал оглушительную тишину, которая была пострашнее любого грохота. Кто-то впился мне ногтями в руку. Я повернул голову и увидел сверкающие глаза Вари. Ее глаза я узнаю в любой темноте. И ее горячее дыхание. Она дрожала и жадно ловила ртом воздух.

– Что это, Боже, Лешка, что это?.. Я ничего… Ничего не понимаю… Что это, Лешка?..

Я не знал, что ответить, потому что сам абсолютно ничего не понимал. Землетрясение? Война? Террористический акт? Крушение мира?.. Единственным, что я начинал осознавать, было то, что мы отрезаны от этого самого мира. И находимся под его обломками.

Потихоньку я привыкал к темноте и уже различал фигуру Дроздова. Он стоял посреди завалов, пыльный и взъерошенный, тупо уставившись на заваленную лестницу.

– М-да, – первым подал голос Раскрутин. И его междометие неестественно зазвенело во взорванной тишине. – Вроде бы цел… Хотя все тело ужасно болит.

– Боже, что это? Что! Что! – как заученный текст твердила сквозь рыдания Варя, по-прежнему не отпуская моей руки.

– Прекрати истерику! – откуда-то издалека раздался визг Лады. – Нам еще паники не хватало!

Ну, если с Ладой все в норме – значит еще поборемся. Она на коленях, шатаясь, приблизилась к нам, тщательно ощупывая пол.

– Я вот очки разбила, ни черта не вижу, и то не рыдаю! – пробормотала она. И попросила. – Кто-нибудь поможет мне найти очки.

Юрка неожиданно, почти истерично, расхохотался.

– Очки! Боже, какая прелесть! Очки! И главное – как бы они сейчас пригодились! И вот ведь – какая трагедия!

– Ладно вам, – грубо прервал его Дроздов. – Нашли время пикироваться. Лучше давайте трезво проанализируем ситуацию: что бы это могло быть?

– Что бы ни было, мы во всяком случае живы, – заметил я, даже в такой ситуации гордясь своей мудростью.

– Или все-таки нет? – попытался шутить Юрка. Значит, и он приходил в себя. – Или сейчас за нами явятся ангелы в белых одеяниях?

– Что ты такого хорошего сделал, чтобы за тобой тут же прилетели ангелы? – похлопал его по плечу Женька. – Скорее уж – черти.

– В таком случае, предложим им «Моцарта». Черти тоже любят выпить, – поддержал я его.

Обстановка потихоньку разряжалась. И, оправившись от первого шока, мы по-настоящему обрадовались за свои чудом уцелевшие жизни. Мысли стали приходить в порядок. Во всяком случае, уже можно было более или менее трезво оценить обстановку. Мы не могли знать в точности, что произошло наверху. Одно было ясно – от ресторанчика вряд ли что-либо осталось. А наша компания оказалась замурованной глубоко под землей. Но это еще не было братской могилой. И важным (жизненно важным) вопросом повестки нашей встречи становился один – как отсюда выбраться?

Сильно угнетало полное отсутствие света. К кромешной темноте трудно сразу же привыкнуть. Поэтому по началу мы стали внимательно оглядывать «окрестности». Наше бомбоубежище выдержало неведомый взрыв, оставшись прочным и непоколебимым. Мы обнаружили, что даже уцелела большая часть коллекции Вадима. Хотя от многих бутылок на полу остались одни осколки и лужицы некогда дорогих ароматов. Бедный Вадька! Драгоценная частица его жизни в миг оказалась разбитой… Стоп, внезапно подумал я. А сама… Сама Вадькина жизнь?..

– А Вадик? – вдруг озвучила мои мысли Варя.

Эта тайная, почти телепатическая связь существовала между мной и Варей с давних пор. Не успевал я подумать о чем-либо, как она тут же говорила об этом. Несмотря на количество окружающих нас людей.

– Вадька, Вадик, – плакала Варя. – Как мы сразу о нем не подумали! Что, что с Ваденькой, ребята?!

– Что с Ваденькой! – грубо передразнила ее Лада. – Какие телячьи нежности. Сама знаешь, что ничего хорошего. Не прикидывайся дурочкой.

– Даже если ничего хорошего, – я не на шутку разозлился на Ладу, – это не означает, что мы не должны переживать за него. И потом… Знаешь, Варя, вполне возможно, что и – ничего плохого. Он не раз выбегал на улицу, помнишь, все ждал машину с заказом. Вполне возможно, что в момент взрыва его не было в ресторане… Сама знаешь – Вадька родился в рубашке, если вообще – не в пиджаке.