Теневая Черта. Звездные ловцы. Звездный Рубеж

И это кое-что говорило о том, насколько опытна женщина.

Бен-Раби как следует прицелился и, не раздумывая, выстрелил. Женщина взвыла, подпрыгнула, будто кошка с перебитым хребтом, и рухнула на разноцветный бетон. Мышцы ее судорожно дернулись, и она медленно замерла — типичная реакция на точный выстрел из станнера в голову.

Мойше взглянул на свое оружие.

— Хороший выстрел, ковбой. Мыш! — заорал он, перекрикивая шум фонтанов. — Она в отрубе!

— Мойше? — отозвался Мыш. — Это ты?

— Угу. — Голос Мыша показался ему слишком слабым. — Ты сильно ранен?

— Выживу.

Шторм вышел на открытое пространство и заковылял к статуе. Раненую руку он сунул под комбинезон, а станнер держал как револьвер. Остановившись возле Марьи, он уставился на нее:

— Мат. Наконец-то.

Он бросил взгляд на статую, затем снова вниз.

— Что случилось, черт побери? — крикнул бен-Раби. — Я едва не помер, пока тебя искал.

— Она меня заманила. Появилась, выстрелила и побежала. Похоже, я потерял голову. И угодил в западню. — Он снова поднял взгляд, лицо его словно окаменело. — Но она совершила куда большую ошибку — позволила своей сущности возобладать над разумом. — Мыш зловеще улыбнулся, растянув губы в подобие вампирской ухмылки. — Знаешь, что самое забавное, Мойше? Она работала с пиратами Макгроу. Если задуматься — страшно становится.

Мыш замолчал. Он долго смотрел на женщину, будто ему была омерзительна сама мысль, что их вражде пришел конец.

Хотя бен-Раби это было не по душе, время показало необходимость следующего шага. Ей уже дважды давали шанс, и дважды она возвращалась снова. Если Мыш не покончит с ней здесь и сейчас, эта сука вновь пойдет по их следу, обнажив когти и клыки.

Они с Мышом во многом похожи, подумал Мойше. Лишь смерть могла остановить любого из них.

— Нужно быть реалистом, Томас… Мойше, — пробормотал себе под нос бен-Раби. — Чему быть, того не миновать.

Он ждал. Мыш все так же медлил. Тянулось время.

На улице возле парка послышался грохот транспортеров. Мойше оглянулся, ожидая увидеть Киндервоорта.

Он ошибся — приехали космопехотинцы. Что ж, тоже неплохо.

Мойше снова повернулся к Мышу. Почему он медлит? Потому что у него нет летального оружия? Можно взять ее оружие. Или — собственными руками.

И тут бен-Раби понял. Мыш думал о своем святом Граале, о ненависти, столь долго двигавшей всеми его поступками. Он еще не знал о гибели Родины сангари, но убийство Марьи стало бы символом процесса, которому он положил начало. Символом достижения цели всей его жизни. Юпп должен был стать оружием… а Марья могла быть последним встреченным им давним врагом.

В конце пути всегда ждет разочарование, подумал Мойше.

Бедняга Мыш. В глубине души он сознавал: когда Марьи не станет, не останется и ничего, что он мог бы ненавидеть. Его Грааль, несмотря на весь сиявший издали блеск, оказался всего лишь очередной пустой чашей.

— И куда нам теперь, Томми? — тихо спросил он.

В тени между ногами Ловеласа бен-Раби/Макленнон мог лишь покачать головой в ответ. Он не знал.

В голове Мойше/Томаса забурлил хаос. Давление извне спало, и ничто уже не могло сдержать распада. Мгновение он был одним человеком, затем другим. В мозгу, будто личинка в гниющем мясе, извивалась Элис. Нечто внутри его продолжало кричать: «Хочу!» — не позволяя понять, чего именно. Как всегда без причины, на него обрушилась буря эмоций — ярость, ненависть, любовь, грусть, радость, отчаяние. И каждая — лишь на миг, будто удар кулака, а потом она исчезала, словно кто-то взломал в его голове некий склад, вывалив в случайном порядке содержимое всех контейнеров.

Он тихо застонал, обхватив голову руками.

— Не знаю, Мыш, — прохрипел бен-Раби, казалось час спустя после того, как напарник задал вопрос.

Хотелось ответить: «К Звездному Рубежу, а потом назад к небесным рекам»… Но кто-то другой, сидевший внутри его, твердил, что он никогда больше не увидит ни одного тральщика, не последует ни за одним стадом, никогда больше не вступит в контакт со звездной рыбой и никогда не создаст тайную службу для сейнеров.

Он решил, что, возможно, эта тварь, выдававшая себя за Элис, — некий гипнотический ключ. В ее задачу входило выпустить на свободу всех призраков, скрывавшихся за барьерами, через которые не мог проникнуть Пузан. Но ключ не отпер замок до конца — точно так же, как не смог сделать этого Мыш перед их запланированным возвращением в Конфедерацию.

Что-то закоротило. Что-то пыталось вернуть его не просто в состояние, в каком пребывал Томас Макленнон перед тем, как отправиться на задание, но к самым истокам, к тому дню, когда он еще не прошел никакого программирования личности.

Ему не хотелось путешествовать в прошлое. Ему хотелось того, что он нашел в небесных реках среди звезд. И он сражался, завывая и царапаясь, будто угодивший в сети охотников зверь.

С улицы слышались яростные вопли. Космопехотинцы разоружили его людей. Обычная предосторожность, подумал он. Его команда вышла за пределы «разумной юрисдикции».

Мыш наконец принял решение в пользу благоразумия. Он наклонился, чтобы подобрать оружие Марьи…