Теневая Черта. Звездные ловцы. Звездный Рубеж

— Тут мне пришлось напрячь старую добрую логику. Чтобы все сложилось воедино, нам придется вернуться к твоим отцу и матери. Историю семьи ты знаешь. Он встретил ее на Префактле, и, когда они поженились, она была беременна. Борис так и не выяснил, кто отец Майкла, а Эмили ничего не говорила. Дальше я рассуждал так. Эмили родилась девочкой для утех сангари и носила четкую генетическую метку Норбонов. Мы знаем, что она несколько лет путешествовала и жила с парнем, который, возможно, стал отцом Майкла. Он бесследно исчез после того, как твоя мать вышла замуж за Бориса. Примерно в то же время исчез некто более известный — повелитель преступного мира Префактла, которого мы называли Змей. Как утверждает мой друг Бекхарт, Змей и этот самый Рхафу — одно и то же лицо. Начинаешь соображать?

— Похоже на то. — Шторм сжал пальцами переносицу. — И мне это не нравится. Он не просто ведет с ними дела — он один из них. Сын этого Дита. На первый взгляд невероятно, но ты ведь нашел на Префактле нескольких полукровок?

— Не так уж мало. И, судя по выражению лица Майкла, мы попали в самую точку.

— Да. Так и есть.

— Гней, я… — Ди замолчал.

Лгать или признаваться было уже слишком поздно.

Молчание затягивалось. Мыш нервно озирался, переводя взгляд с одного на другого.

— Что ж, становится понятнее, — пробормотал Шторм. — Мы знаем ответы на некоторые «кто?» и «почему?» и даже, возможно, «как?». Вполне достаточно, чтобы расстроить их планы, вернув Бенджамина и Гомера. Но на самом деле это ничего не меняет. Похоже, уже слишком поздно.

— Мы можем убить некоторых Ди, — предложил Кассий. — Я расспросил Бекхарта про этого Дита. Нам никак до него не добраться — он покинул Родину и теперь обитает на собственной планете времен Первой экспансии. Он единственная сволочь во вселенной, которая знает, где та находится. И как, черт побери, подкупить какого-нибудь дурака-сангари, чтобы тот перерезал ему глотку? Если мы хотим его заполучить, нужно заставить его явиться к нам самому.

— Майкл останется в живых. Я дал ему слово. В любом случае он, возможно, не столь уж и виновен, как может показаться.

— Хватит его оправдывать, Гней.

Шторм проигнорировал реплику Кассия:

— Здесь им с Фирчайлдом ничто не угрожает. Помнишь «Троянский катафалк»? Я приведу план в действие и прикажу начать поиски Сета-Беспредельного. Если мы прижмем к стене и его, Диту придется дать о себе знать. У него не останется больше марионеток.

— Хельга, — предложил Мыш.

— Хорошего от нее ждать не приходится, — ответил Шторм. — Заводи свою межзвездную связь, Мыш. Мне нужно поговорить с Ричардом.

— У нас ее нет. Наш друг Майкл срезал все волноводы, — сказал Кассий. — И мы потеряли связь с твоим другом-сейнером. Придется ждать, пока не вернемся в крепость.

— Тогда зачем мы валяем тут дурака? Вези меня домой.

Развернув медицинскую капсулу отца, Мыш покатил ее к шлюзу. За его спиной завопил Майкл.

Кассий прибавил мощность пыточной аппаратуры.

Жестокие люди. Все до одного.

В обычном космосе дрейфовала небольшая яхта. Ее пилот терпеливо наблюдал за сканером гиперпространства. Яхта потеряла цель, которую преследовала, но надеялась найти ее снова.

Кассий ушел в гиперпространство, на долю секунды оставив после себя едва заметную волну.

Яхта развернулась, словно игла компаса, и мгновение спустя начала ускоряться.

37. Год 3028

Мойре было семнадцать, когда ее вызвал к себе Блейк. Ей стало страшно. Она столько всего слышала… Но даже Блейк не сможет ее ни к чему принудить. Или сможет?

У нее не было покровителя, и после смерти Лягуша приходилось самостоятельно бороться за жизнь. Она считалась достаточно крутой даже для девчонки из Крайгорода. Но — Блейк? Сразиться с полубогом?

Лягуш сумел. Ему хватило для этого упрямства.

Мойра окинула взглядом крошечную комнатку, когда-то служившую жилищем коротышке и ставшую домом для всеми брошенной и никому не нужной маленькой девочки.

— Что мне делать, Лягуш? — спросила она.

«Иди, девочка, — ответил призрачный голос. — И засунь этому уроду нос в задницу, если он хотя бы попробует тебя тронуть».

На самом деле у нее попросту не оставалось выбора. В Крайгороде Блейк был всевластным хозяином, и, если бы она не пошла сама, за ней все равно бы явились и притащили силой.

Готовясь к выходу и стараясь придать себе как можно более непривлекательный вид, она снова оглядела комнату. Ее охватил холодный иррациональный страх при мысли, что, возможно, она видит свой дом в последний раз.

Мойра превратила его в подобие музея, чуть ли не храма, посвященного чокнутому коротышке по прозвищу Лягуш, чьего настоящего имени она не знала. Ей не хотелось показывать, что ее это как-то волнует, — она чувствовала, что возникшая между ними привязанность смущает его самого. Теперь же, когда она вступила в самый романтический возраст и туманные воспоминания о прошлом воспринимались во все более розовом свете, она с каждым днем все больше возводила Лягуша в ранг божества.