Теневая палитра

Двери открылись, и, ведомая инстинктом, я выскочила на платформу, не переставая оглядываться. Что-то было не так, но я не могла понять, что именно, продолжая идти и в итоге почти переходя на бег.

– Эй, леди, это не вы уронили? – окликнул кто-то, я на ходу обернулась, не сбавляя скорости, врезаясь в других людей, и увидела парня, что ехал со мною в одном вагоне. Весь его слишком развязный внешний вид наталкивал на мысль, что такие, как он, не употребляют слова вроде «леди», а даже если и так, то от этого не стоит ждать джентльменских манер. Я опустила взгляд на предмет в его руке, похожий на кошелек, и быстро покачала головой, давая понять, что ничего не теряла. Ну, кроме самообладания и храбрости, может быть.

Рядом с моим преследователем выросла еще одна фигура; второй мужчина выглядел чуть крупнее и старше, с выбритой наголо головой, похожей на яйцо, и кулаками величиной с мою голову. И вот тут-то в углу экрана моего зрения загорелся восклицательный значок, призывающий бежать.

Я развернулась и бросилась в сторону выхода из метро, расталкивая прохожих, кричащих мне вслед отборные ругательства. Кто-то дернул меня за руку, и я вскрикнула, стараясь не выронить рюкзак, а потом замахнулась и со всей силы ударила им, не глядя. Хватка ослабла, я рванула быстрее, взбираясь по бетонным ступеням с такой скоростью, что подошва моих кроссовок могла воспламениться и оставить следы оплавленной резины на холодном камне.

– Стой, сучка! – гаркнул прокуренный злой голос, все внутри покрылось коркой льда, а сердце провалилось в живот, но я заставила себя перебирать ногами, сканируя окружающее пространство, петляя и уворачиваясь.

Выбежав из метро, я нарочно толкнула стеклянную дверь на глазах у пары охранников, и та ударила лысого по голове, он оттолкнул перегородку своей огромной ручищей, но не успел проскочить мимо людей в форме. Не зная, как надолго у них получится его задержать и куда подевался второй парень, я побежала дальше по улице, поворачивая в сторону проезжей части.

Было ли это чудом, я не знаю, но мой воспаленный, перепуганный до полуобморочного состояния мозг снова подал сигнал, когда мой блуждающий взгляд каким-то образом выхватил среди проезжающих машин одну очень знакомую. Я принялась бежать в ту сторону, размахивая руками, пока прохожие отскакивали к стене прилегающего здания, должно быть приняв меня за сумасшедшую.

Уэйд, сидящий ближе ко мне, повернул голову, всего на секунду его глаза расширились, прежде чем он что-то выкрикнул и машина резко затормозила, а вслед за ней и другие. Двери хлопнули, я закричала. Уилл первым выскочил из машины и с ловкостью, которая заставила мою челюсть отвиснуть, а потом и вовсе упасть на тротуар, перепрыгнул через капот внедорожника, бросаясь в мою сторону.

– Элси, пригнись! – скомандовал он, и мои ноги подкосились, роняя тело на землю. Я с ужасом наблюдала, как двое мужчин пронеслись мимо меня, потом позади раздались тошнотворные звуки борьбы и треск.

Сделав над собой усилие, я обернулась на гром ударов, мои глаза оставались прикованными к человеку, что полностью поменялся в мгновение ока. На место холодного, почти равнодушного и редко язвительного Уилла пришел пугающий хищник, гневно выкручивающий руку лысому мужчине, прижимающий его лицом к грязному тротуару.

Все тело Уилла оставалось напряженным, второй парень валялся без сознания здесь же, рядом, с рассеченной губой, из которой текла кровь. Перед ним стоял Уэйд, подошвой ботинка прижимая к асфальту нож, которым, видимо, хотели порезать меня. Но я лишь мельком взглянула на них.

Все мое внимание было отдано человеку, чья ярость выглядела стихийным бедствием на фоне городского пейзажа. Его челюсть была плотно сжата, а глаза полны обещания смерти. Когда из моей груди вырвался придушенный хрип, взгляд Уилла переместился на меня, и в них отразилось облегчение.

Я не могла подняться, продолжая пялиться на него, пока в ушах барабанами отбивалось осознание: он только что назвал мое настоящее имя.

Глава 20

Джош

Когда-то давно, на первом году обучения, я три часа просидел в раздевалке тренировочного корпуса, потому что не мог привести свои мысли и чувства в порядок. Это был канун Рождества, и за узкими окнами, расположенными под потолком, летали крупные хлопья снега. Я смотрел в пространство перед собой, опустив предплечья на колени, и задавался вопросом, почему жизнь отбирает у нас так много, но взамен не дает ничего.