Теневая палитра

– И какой из двух случаев ваш? – я перевел на него взгляд, уловив проблеск душевной боли. На занятиях нас учили различать эмоции на лицах людей, улавливать телодвижения и мимику, поэтому я смог бы распознать скорбь, если бы это была она. Может быть, во мне самом и было мало места для полного диапазона эмоций, но в чтении других я был силен в свои пятнадцать.

– Некоторые вещи делают нас уязвимыми, Джош. Такие как семья, например. Сколько бы тренировок по контролю над собственным разумом ты ни пережил, рано или поздно случится нечто, что вырвет из тебя душу и вывернет ее наизнанку. Тебе повезло в некотором смысле. – Он замолчал, и я почти рассмеялся.

Ну да, какая гребаная удача – потерять всю свою семью и попасть в лапы торговцев плотью. А потом оказаться в положении, когда стены слишком тесные, а мир вокруг слишком огромный, чтобы быть в нем одиноким подростком, почти забывшим о том, какой должна быть нормальная жизнь. Вот такая уродливая изнанка долбаного мира.

– Если бы у меня был выбор, я бы все равно выбрал семью, – сказал я, воспользовавшись молчанием. – Лучше уж так, чем дрейфовать всю жизнь в одиночестве.

– Ты и понятия не имеешь, о чем говоришь, Джош. Когда на мою жену впервые напали, она была беременна нашим ребенком. Я бы врагу не пожелал пережить тот ужас, который испытал я, увидев пистолет у ее виска. Все, о чем мог думать, – ее безопасность. И тогда я отключил голову, просто действовал по инерции. К счастью, с ней все в порядке, но мне пришлось уйти, чтобы сохранить то единственное, ради чего мы все здесь боремся. Пока они живут безопасной жизнью, я буду делать все, что от меня зависит, даже если для этого придется их оставить.

Тогда я пытался спорить, доказывая свою точку зрения, приводя бесчисленные аргументы в пользу вещей, о которых в полной мере не знал. Спустя годы я стал сторонником учений Роддса, он вырастил меня по своему подобию и заложил в мою голову множество знаний о жизни. Может быть, он рассчитывал, что я передам их новобранцам, а те уже – новым поколениям и так дальше, но я держался в стороне от всего, что могло вызвать хоть какую-то привязанность. Запирал чувства и эмоции усилием воли, потому что уяснил, что они делают людей слабыми. Единственные близкие мне люди – это Линк и Уэйд, и каждый из нас троих прекрасно понимал, что следующего дня может и не быть, поэтому я смотрел на все с холодной головой, убивая в себе все человеческое, чтобы стать эффективным там, где действительно мог быть полезен.

Все изменилось.

Я понял это в день, когда открыл чертову папку и взглянул на прекрасное лицо невинной девушки, которую должен был защищать. Это должно было стать обычной работой, но я облажался перед собой и собственным сердцем.

Теперь, когда напряженный голос Уэйда пронзил воздух салона, все мои инстинкты пришли в движение, чувства обострились, как только в словах промелькнуло имя Элси. Я наконец понял то, о чем пытался сказать мне полковник, и мое гребаное сердце практически взорвалось от ужаса, когда я увидел, как двое людей бегут по тротуару слишком близко к девушке, которую я люблю. Гораздо ближе, чем я.