Теневой Перевал. Роман Алексея Осадчука

Последние духи уже не атаковали. Они дергались, тщетно пытаясь вырваться из моей ауры, а паразит тем временем методично и безжалостно высасывал их одного за другим. Оказалось, что в «наши сети» попала рыба и покрупнее. Видимо, это были те самые поглотители, которых так опасалась Инэс. Но для золотого паразита, который уже вошел в силу, эти крупные тени не были противниками.

Еще миг — и последний из них исчез в небытие…

Теперь вокруг меня вновь воцарилась тишина. Мое тело вибрировало от переполнявшей меня энергии, а аура мерцала, готовая к новым атакам. Но враги закончились…

Я огляделся и, убедившись, что вокруг меня никого нет, перенес внимание на свою энергосистему. Вот оно как… В пылу боя я не сразу заметил, что темное пятно на моем плече из крупной кляксы превратилось в небольшую точку размером с ноготь мизинца. Паразит зря времени не терял. Он и сейчас активно поглощал черную ману из моей раны. Несколько мгновений — и жалкие остатки магии смерти окончательно растворились в моей энергосистеме.

Не теряя времени, я настроился на манопоток, соединявший мое энергетическое тело с физическим, и без особых усилий направил в него крупный сгусток маны.

Этого количества оказалось более чем достаточно. Мое тело легко и без усилий взмыло вверх, и земля изнанки начала отдаляться от меня. Там, внизу замерли две золотистые ауры.

Перед тем как грань между реальностями мигнула, я услышал усталый старческий голос главного духа:

— Ты была права, Инэс. Этот дикарь оказался упрямее, чем мы думали…

Глава 24

Очнувшись, я открыл глаза и одновременно с этим сделал глубокий жадный вдох, словно вынырнул из глубины после длительного погружения.

На то, чтобы понять, что со мной происходит ушло несколько секунд. Первое, на что я обратил внимание, та дикая боль исчезла, как и следы черной отметины с моего плеча.

Я лежал на небольшом возвышении связанный по рукам и ногам. Только вместо веревок мое тело надежно оплетала уже знакомая мне антрацитово-черная лоза. Но, в отличие от черной паутины, эффект, которой я мог наблюдать в начале боя с серыми: магическое растение сдерживало меня путем воздействия на ауру, но не парализовало мое тело.

Я попытался пошевелиться. В это же мгновение лоза, словно живая змея, сжала свои кольца, и острые магические шипы глубже погрузились в мою ауру. Паразит отреагировал мгновенно. Он направил в ауру поток золотой маны, но черным шипам это никак не навредило.

Слишком неравные весовые категории. Мой запас маны — это всего лишь капля в море в сравнении с количеством энергии, находящейся в гигантском буром круде, из которого и черпал силу для своих плетений демон. Но это не повод, чтобы ничего не предпринимать.

Закрыв глаза, я сделал несколько вдохов и выдохов, чтобы успокоиться. Взяв себя в руки, я открыл глаза и огляделся.

Площадка возвышения, на котором я лежал, была слегка наклонена вперед в той части, где находились мои ноги, что позволяло мне прекрасно видеть все вокруг.

Я находился в том же зале, только уже в другой его секции. Прямо за гигантским крудом, на котором продолжал восседать лорд-демон.

Глаза Кхалдрекара были закрыты. Его черты лица словно закаменели. Расставив свои когтистые лапы в стороны, демон замер словно древняя статуя какого-то древнего кровожадного существа.

Я перевел свой взгляд вниз. У подножия бурого кристалла по полу ползал невысокий остроухий. Я присмотрелся. Это был маленький сгорбленный старичок в жреческих одеяниях.

Он стоял на карачках и увлеченно водил своими длинными тонкими пальцами по каменным плитам, периодически макая свою руку в глубокое золотое блюдо. Судя по цвету и запаху, доносившимся до меня, в этой емкости была кровь. Каждый такой мазок складывался в символы неизвестного мне языка.

Я скосил глаза в сторону. Чуть поодаль стояли пустые клетки из зверинца, а расчлененные трупы их обитателей были разложены сейчас в нескольких шагах вокруг моего «ложа». В воздухе висел тяжелый и одуряющий запах крови, разорванных потрохов и звериного дерьма. Похоже, здесь прошло намного больше времени, чем в изнанке.

Там же я заметил еще нескольких остроухих, среди которых своими долговязыми фигурами выделялись Дюваль, Молчун и Тогрул. Все трое деловито занимались разделкой трупов теневых тварей, извлекая из них круды и передавая их другим остроухим в жреческих одеяниях.

Кристаллы в руках жрецов были крупные, под завязку заполненные маной. Получая круды в руки, жрецы несли их в разные стороны кровавого ритуального круга, в центре которого и находилось мое «ложе».

Рассматривая кровавые художества старого жреца в истинном зрении, я обратил внимание на бурые энергетические линии под рисунком. Эти манопотоки были облеплены неряшливыми черными жгутами, которые, словно ненасытные пиявки, поглощали бурую ману.