Теневой следователь

Юрий ДМИТРЕНКО

 

ТЕНЕВОЙ СЛЕДОВАТЕЛЬ

Фантастико-приключенческая повесть

© Юрий Дмитренко, 1991.

© Иван Абрамов, 1991. Перевод с украинского.

© Журнал ЦК ЛКСМУ (МДС) «Одноклассник» №10-11, 1991.

 

Я работаю в бюро социальной защиты интересов страны двенадцать лет. Теневым экспертом-следователем по особо важным делам.

Работа преимущественно — консультативная. Теневой следователь вообще подключается к делу в особых случаях. Когда официальное расследование не может преодолеть каких-то барьеров или наталкивается на хорошо продуманную защиту. Тогда в интересах дела одно расследование ведется открыто, официально и не обязательно по наиболее правдоподобной версии, а другое, также вполне законное, но по возможности тайное. Именно оно проводится теневым следователем. Приходится соединять оперативную работу со следственной. А потом мы передаем материалы основному, официальному сотруднику следствия для использования в деле. Сами же должны оставаться нераскрытыми. И только в исключительных случаях, когда другого выхода нет, мы выступаем в роли свидетелей. И главных обвинителей. Но это — конец карьеры. Как правило, наше дело — держаться в тени.

...По большей части приходится работать за рубежом. Поэтому я давно в штате корреспондентского корпуса Агентства печати «Информация». Часто читаю во многих журналах и газетах статьи, подписанные моей фамилией. И тогда у меня появляется чувство, что нас, Борисов Михайленко, несколько. Впрочем, если принимать во внимание служебных двойников, так оно и было. Похоже, я никогда не узнаю, кто вот уже тринадцатый год активно работает на мою легенду журналиста-международника. Встретить бы этого парня, пожать ему руку... Интересно, знает ли он что про меня? Что думает?

И все же я не отъявленный лодырь и бездельник в журналистике. Наоборот, моя вторая профессия мне очень нравится. И если я не загружен основной работой, а такое бывает часто, то с удовольствием пишу сам. На трех книгах по праву стоит мое имя. Я горжусь ими, наверное, не меньше, чем своей репутацией удачливого следователя.

Конечно же, я абсолютно ничем не похож на традиционного детектива или контрразведчика конца двадцатого века. На меня, случается, работает не одна сотня профессионалов. В моем распоряжении огромные видео-, фоно-, фотобиблиотеки, ЭВМ, компьютеры, бесконечное множество разной техники. И все же работа эксперта, так официально называется моя должность в БСЗ, необычайно сложна и, как говорит полковник Ивчук, зависит от количества извилин в сером веществе.

Не знаю, как у меня, но у моего шефа это серое вещество работает неплохо. В тридцать два года возглавлять такой отдел, как наш, это не каждому под силу. Я, хоть и старше, наверное, не смог бы.

Нет, я не забыл о компьютерах управления. Конечно же, эти умные машины значительно облегчают контроль за ходом каждой конкретной операции. Отработка вариантов, их анализ, определение наиболее достоверных версий, возможные варианты защиты, структура и разработка методов прикрытия — все это давно не наши заботы.

* * *

...Меня вызвали к полковнику под вечер. По обыкновению, встретились на конспиративной квартире в предместье. К моему прибытию полковник уже успел приготовить кофе, а когда я вошел, сервировал небольшой, похожий на журнальный, столик.

Одет Ивчук был в тонкий свитер и почти новые джинсы фирмы «Рассвет». Поверх свитера — жилет. В комнате было прохладно — дачный домик с марта почти не отапливался. Однако в камине уже потрескивали дрова, и паутину по углам кто-то успел снять, протерев заодно пыль на подоконниках и мебели. Квартира как квартира.

— Твой двойной,— Лавр пододвинул мне чашечку. И это напомнило мне времена, когда мы, оба еще совсем молодые эксперты, стажировались вместе в Берлине. Он и тогда охотно брал на себя обязанности хозяина нашей уютной квартиры в центре города, с удовольствием готовил кофе и вообще любил, если было время, хлопотать на кухне. Тогда, правда, я не мог знать, что Лавр Ивчук через каких-то восемь лет станет моим руководителем.

Ивчук поднял с пола маленький «дипломат» с электронным замком, вставил ключ-жетон и достал тоненькую целлулоидную папку с несколькими светокопиями.

— Есть очень интересная работа...

Такое начало не предвещало ничего хорошего. Можно было не сомневаться, речь пойдет о чем-то достаточно запутанном и непонятном. Как правило, именно такие дела подкидывал, очевидно, по дружбе мне Лавр.

— Ситуация такая. Наш ученый электронщик, профессор Яков Олегович Сивко, ты о нем знаешь, обвиняется в том, что передал на Запад материалы своих технических разработок.

— Это невозможно.

Профессора лично я не знал, но его хорошо знала моя жена Юлия. В свое время она училась у него. По рассказам Юлии, профессор увлечен работой, необычайно умный человек, который уже достаточно много успел сделать для отечественной кибернетики, несмотря на свои сорок лет.

Я упрямо повторил: