Теневой следователь

То, что Ден Брейл здесь, говорило мне о многом. Брейл — профессиональный американский разведчик, как и я, под крышей журналиста-международника. И у меня есть подозрения, что он догадывается, кто я на самом деле. Это, конечно, плохо. Если действовать точно по инструкции бюро социальной защиты интересов страны, то мне нужно немедленно, не распаковывая саквояжа, ехать отсюда под любым предлогом. Работать «под колпаком» в таких условиях невозможно. А с другой стороны, выезжать, ну, никак нельзя, слишком много вложено в это дело усилий наших парней и коллег из стран содружества. Будем работать под присмотром Брейла. Он, наверно, привез с собой целую кучу помощников и закинул сеть. Было б неплохо, если бы кое-что из улова попало на мой стол... Итак, не американцы. Кто же тогда? Немцы? Об этом свидетельствуют несколько фактов: и происхождение основателя школы, и ее сегодняшний владелец — американизированный немец, и... Кто заинтересован в школе? Если судить по досье, которое я просмотрел еще в Киеве, семья Франца Гредта не поддерживала с родиной деда и отца практически никаких контактов, даже торговых. Точнее, мы не смогли пока что эти контакты, если они есть, проследить. Кое-что мне кажется удивительным. Немцы давно и активно сотрудничают с американцами. Между ними не должно быть проблем с колледжем. Что — если он и впрямь принадлежит немцам... А если господа-хозяева не немцы? Тогда интерес американцев оправдан. Если не американцы и не немцы, то кто же?

— Не торопись, Борис, не торопись,— сдерживал я себя.— Ты отталкиваешься от версии, что Ден, как и ты, отрабатывает колледж. А если нет? Тогда, что он делает в Лиссабоне? Вот это и надо выяснить прежде всего. И пусть центр мне в этом поможет.

Вспомнилась встреча с профессором Сивко. Я спросил:

— Попробуйте вспомнить, как и при каких обстоятельствах вы заметили свое, как это вы назвали, несоответствие занимаемой должности? В чем это проявилось? Почему?

Сивко хмуро усмехнулся.

— Мне кажется, это невозможно пояснить. Хотя погодите. Началось где-то с месяц назад... Был понедельник. Я пришел на работу с ощущением какой-то непонятной легкости во всем теле, в прекрасном настроении. Накануне, в субботу-воскресенье мы с несколькими друзьями отдыхали на даче, в Конче-Заспе. Вечером, помню, играли в интересную игру «Агент против детектора лжи!»... Было так весело...

— Что за игра? — поинтересовался я.

Сивко оживился.

— Вы, очевидно, читали, в семидесятых годах прошлого века, а, может, даже раньше, был изобретен псевдонаучный прибор «Детектор лжи». Вот его, игрушечный, конечно, мы и старались обмануть. И, знаете, не каждому удавалось.

— А вам?

— Мне повезло. Я не «сознался», хотя детектор очень старался.

— Мы отклонились от темы беседы. Вернемся к понедельнику.

— Да-да...— Сивко снова сник.— В понедельник я чувствовал себя легко и свободно. Вообще отдохнуть удалось отлично. Но, принявшись за работу, я вдруг понял, что никак не могу вспомнить, чем же я хотел заняться. Я, знаете, веду деловой дневник. Сам себе пишу задание на следующий день. Развернул его, начал читать и внезапно, вы представляете, чувствую, что не могу осмыслить смысл записи. С того времени над темой я уже не работал, занялся хозяйственными делами, их собралось немало. Подписывал счета, принимал сотрудников... К концу дня понял: что-то произошло с памятью. Дома, перечитывая свою докторскую, вдруг почувствовал: почти ничего из написанного не воспринимаю, точнее — не понимаю. Начал читать новую работу Вукетича — то же самое! Ощущение такое, будто не хватает специальных знаний, чтоб понять содержание публикации. Я обратился к своему врачу. Он не нашел в организме никаких изменений, сказал, что я абсолютно здоров. Но работать я уже не мог. Через неделю, почувствовав себя совершенным глупцом в науке, я ушел из института... Вот и все...

— А как объяснить продолжение работы над вашей темой молодым ученым Айгом из Сумраитского колледжа именно с того раздела, на котором вы остановились? Таково мнение экспертов.

— Никак. Нет у меня объяснений. Возможно, Айг давно параллельно работал над этой темой. Я не смог, а у него получилось. Вы это исключаете?

— Вовсе нет. Тогда за какие заслуги на ваш счет перечислена из Сумраита весьма солидная сумма?

— Опять эти деньги. Вы же знаете, я от них отказался. Это какая-то провокация.

— Возможно,— сказал полковник, до этого молчавший. Зазвонил телефон в соседней комнате, и Ивчук вышел. А я задал профессору еще несколько вопросов, на которые он ответил очень кратко.

Когда его повезли, Лавр сказал:

— Есть новости. Несколько часов назад в Конче-Заспе сгорела дача. Та самая, где наш гость не так давно столь чудесно отдыхал.

— Вон как...— Эта новость была мне совсем не по душе.

— Да, чтоб ты не мучился.— Полковник достал откуда-то из-под стола две видеокассеты,— Записи свидетельств участников уик-энда на сгоревшей даче. Цыган тебе передал. Игра не повлияла на умственные способности других участников.

— Кто эти гости?