Теневые блики

Нам открыли. На пороге стояла высокая – нет, высоченная! – женщина с коротким ежиком светлых волос и мощным телосложением. Она была одета в свободную тунику с длинными широкими рукавами. Женщина глянула на нас со сдержанным удивлением.

– Габриэль из Дома Плящущих? – спросил Полынь.

– Да. А вы?

– Что чуешь, Тинави? Пахнет червяками? – Проигнорировав вопрос, куратор резко повернулся ко мне.

– Еще как пахнет, – признала я.

Губы Габриэль дрогнули. Она набрала в грудь воздуха:

– Что вам надо? Кто вы такие?

– Ловчие. По поводу Джи Бастерса.

Хозяйка дома отшатнулась, а потом, как маятник, качнулась обратно, почти врезавшись в Полынь. Причем грудью, так как была выше куратора на голову. Она сощурилась и прижала левую руку к правому запястью. Я вскрикнула, решив, что будет заклинание. Полынь и не дернулся. Только увел взгляд в сторону и, доставая из кармана наручники, холодно сообщил:

– Поздравляю, вы арестованы.

Габриэль отступила и с грохотом захлопнула дверь, чуть не прищемив любопытный нос Полыни.

– Прах! Второй выход! – рявкнул он. – Оббегай дом!

Мы разбежались.

Задняя дверь оказалась ближе ко мне, чем к Полыни. Несмотря на фору беглянки, я планомерно сокращала дистанцию.

Мы с Габриэль неслись сквозь весенний лес. Она бежала молча, руками отталкивая хлесткие кленовые ветки. Я скакала вслед, бранясь, когда те же ветви лупили меня по лицу. Мы перепрыгнули овраг, спустились в дол.

Встал вопрос: как остановить убийцу? Магии нет. Кинжал Ловчей заперт в ножнах – на бегу не достану, да и кидать ножи не умею. С легким сожалением я выхватила из кармана новоприобретенное золотое яблоко и притормозила на ближайшем пригорке.

Так… Представим, что это всего лишь матч про тринапу. Просто вместо вратаря мой удар достанется этой убегающей дылде. Я прицелилась, размахнулась и подала. Яблоко полетело по красивой дуге.

Есть!

Мой тренер, мастер Пнивколено, был бы горд.

Габриэль рухнула, как молодой дубок (еще бы – такой штукой прилетело), и я рванула к ней. Полынь продирался сквозь орешник где-то сзади. Что ж, прыгну на дамочку сверху, думаю, удержу до его «прибытия».

Но когда я была совсем близко, лежащая женщина вдруг пошевелилась и… пропала.

Просто растворилась в воздухе.

– Что за грек? – пробормотала я.

– Сзади! – раздался предупреждающий крик Полыни.

Я обернулась, чтобы увидеть, как целехонькая, стоящая во весь рост Габриэль неумолимо опускает мне на голову средних размеров булыжник. Причем похожа злодейка была на карающего ангела: в лучах закатного солнца ее руки светились багрянцем.

Падая, я заприметила новую сцену: Полынь, оказавшийся тут же, рядышком, тоже алеющий, хватает Габриэль и вырубает красивым хуком.

Ай, молодец – такую огромную бабищу с одного удара…

* * *

Я очнулась оттого, что у меня заложило уши. Точнее, ухо – правое, так как левое после потери магии не слышит. Вместе с дискомфортом пришло осознание – я не в своей постельке.

Я вообще не в постельке, прах побери!

Я открыла глаза.

Мир был перевернут, ибо я бултыхалась, попой кверху, на лошади, привязанная к седлу на манер тюка с травой. Причинные места коня тряслись в опасной близости от меня. Сие не внушало оптимизма: сама жизнь говорила «фиг тебе!». Вернее, показывала.

– Полынь? – вопросила я. И, рискуя сохранностью шеи, повернула голову. Рядом шла вторая лошадь, в стременах торчали цветные сандалии куратора. С помпончиками.

– Опомнилась? Момент.

Мы притормозили, после чего меня быстро, но не слишком почтительно развязали и привели в стоячее положение.

Разминая конечности, я огляделась. Мы стояли посреди лесного тракта. Голова болела. Прикоснувшись к макушке, я обнаружила шишку размером с нормальное такое яблоко.

Я сразу же ойкнула:

– Полынь! А ты взял мое золотое яблоко там, возле падшей Габриэли?

Почему-то первая мысль было именно о подарке духа. А там уже приложилось и остальное: «а где преступница?», «долго я валялась?», «а мы не должны забрать тело Джи Бастерса?», «а до Шолоха далеко?», «тут нет туалета случайно?» и так далее.

Полынь терпеливо переждал первую волну моего любопытства, а потом стал отвечать: как водится, только на те вопросы, на которые хотел:

– Яблоко забрал, на, лови. Ты была в отключке добрых три часа. Сначала я хотел привести тебя в чувство, но потом решил, что так даже удобнее. Мне с лихвой хватило времени на то, чтобы вызвать и дождаться Смотрящих: наше дело оказалось в компетенции Лесного ведомства. Вернее, смерть Бастерса относится к Ловчим, но труп забрали Смотрящие – как улику. Ибо наша преступница – бывшая теневичка, дезертировавшая в день бунта два года назад. Пока столица ходила ходуном, она сбежала в глушь, надеясь начать новую жизнь. И ей это удалось. Но, к несчастью, Габриэль расслабилась и заприятельствовала с Джи Бастерсом – чисто по-соседски: то книжку одолжит, то сахар. На днях он увидел у нее на руке татуировку Ходящей – не сведенную, ведь нашу дамочку не изгнали королевским приказом; она ушла в самоволку. Мистер Бастерс решил, что сорвал большой куш – начал ее шантажировать: знатная же дама, столичная. Габриэль разозлилась и убила его. Конец.