Теневые блики

– Тинави из Дома Страждущих здесь? – прозвучал деловитый ответ.

– Да. Вы куда? Туда нельзя! Это мой дом! – отчаянно запротестовал друг.

– Именем закона, йоу! – безапелляционно заявили ему, и секунду спустя дверь в мою келью распахнулась: – Тинави, а ну подъем!

Я жутко не хотела этого делать, но в таких условиях пришлось открыть глаза. Передо мной во весь свой невеликий рост стояла румяная Андрис Йоукли. Брови Ищейки были сосредоточенно нахмурены. Легкомысленный цветок заткнут под резинку очков.

Дахху за спиной у Йоукли воздел руки к небу, будто призывая богов оценить такое святотатство. Домашний оранжевый халат друга напоминал одеяние друидов. Не опуская рук, Смеющийся театрально пошлепал в сторону кухни, что-то негодующе бормоча под нос.

Спросонья у него не было времени натянуть шарф и шапку. Я в который раз поразилась тому, как можно на постоянной основе прятать столь шикарную кудрявую шевелюру. А вот багровые рубцы на шее – да. Когда они скрыты, то не хочется истерично сглотнуть при взгляде на друга.

– Андрис, что случилось? – прохрипела я. Как всегда по утрам, мой голос не отличался изысканностью.

– Полынь тебя обыскался. Бегом!

Я со стоном выбралась из спальника. Коллега ждала, не давая шанса смалодушничать: Андрис сложила руки на груди и отбивала ногой быстрый ритм – само нетерпение! Обычно добродушная, сейчас она казалась очень взволнованной. Или, может, взбудораженной? Ищейка ведь, не хухры-мухры.

Из кухонного проема на меня осуждающе смотрел Дахху. Наконец он вздохнул, покрутил пальцем у виска и, зевая, поставил кипятиться чайник. Я натянула шаровары, накинула поверх майки летягу и отправилась за Андрис.

У выхода из пещеры лежало несколько черных ташени. О нет! Кажется, птички не пробились сквозь запертые ставни. Подняв записки, я припустила за энергично удаляющейся Йоукли. К счастью, удалялась она недолго – ровно до привязанной на углу лошади.

– Полынь зол. Тебе стоит поторопиться, – сказала она, меняя длину стремян и подтягивая седло.

Я меж тем развернула послания.

Лаконичные тексты подтверждали только что сказанное: «Кажется, новый труп. Просыпайся, жду в ведомстве». «Тинави, где ты? Жду у Позабытого моста». «ТИНАВИ, ПОДЪЕМ, У НАС УБИЙСТВО». «Где тебя носит?!». «Следующим трупом будет твой. Посылаю Андрис и Плюмика. Не встанешь – закопаю».

– Кто такой Плюмик? – спросила я.

– Вон тот красавец, – Андрис кивнула в сторону совушки, сидевшей на ветке.

Это был крохотный шарик, состоящий, казалось, из одних только мягких перьев и круглых глаз. Умилительный в любых других обстоятельствах, сейчас совенок сидел, насупившись, и смотрел на меня недобро. Видимо, тоже не выспался.

– Следуй за Плюмиком на моей лошади, а у меня уже другое задание. Где тут ближайший двор кентавров?

Я указала направление, и Андрис бодро отправилась туда. Кожаный рюкзачок подпрыгивал у нее за спиной при каждом шаге. Так же скакали волосы, стянутые в короткий хвост-обрубок.

Плюмик нетерпеливо заухал и нахохлился.

– Тороплюсь, тороплюсь, – пообещала я, устраиваясь в седле.

Минуту спустя мы во весь опор мчались сквозь город. Небо только-только начинало розоветь на востоке. Я изо всех сил прижалась к шее лошади, потому что мое невыспавшееся тело так и клонило то в одну, то в другую сторону. Плюмик, смешно размахивая крыльями, летел впереди и на ходу умудрялся приветствовать начинающийся день каким-то странным кудахтаньем, неожиданно громким для его миниатюрных размеров.

* * *

Полчаса спустя совенок опустился на ветку сирени. Судя по всему, это был конец нашей скачки. Я остановила лошадь и огляделась. Мы находились в Посольском квартале. Вокруг царили удивительные постройки, соответствующие вкусам тех или иных иноземных дипломатов. Ничто не нарушало рассветную тишину, кроме стрекота одинокой цикады. Я недоуменно посмотрела на совушку.

Плюмик моргнул раз, другой, после чего – клянусь! – вполне по-человечески вздохнул и пролетел еще метров десять. За чьим-то бамбуковым садом виднелись воды рва Рейнича.

– Мне что, вплавь до дворца добираться? Крыльев-то нет, как у тебя, – буркнула я, обходя дипломатический участок.

Купания, впрочем, не потребовалось. Когда я подошла вплотную ко рву, то охнула от неожиданности. От Посольского квартала и почти до противоположного берега вела ледяная тропинка.

И это в конце мая! Правда, тропинка выглядела крайне ненадежно – вся в лужах, частично уже совсем прозрачная. Дырявая по самый не горюй. Зато там, в конце, она внезапно крепла, превращаясь в небольшую льдину ярко-белого цвета. Очень даже реальную льдину, судя по тому, что к ней были приставлены две лодочки, а на самой льдине стоял человек в знакомом сложносочиненном одеянии.

Я боязливо попробовала мыском лед. По ощущениям самый настоящий, но идти по нему не вариант, конечно: вон, даже те люди на лодках плыли, а как же я? За спиной у меня раздался недовольный клекот Плюмика. Я обернулась. Совушка клювом указала мне еще на одну крохотную лодочку, привязанную уже на моем берегу, просто поодаль.