Теневые блики

– Мы с Айрин из Лаэнцы. В нашем краю нет такой магии, как в Шолохе, но есть другие типы волшебства. Например, у меня с детства слабый дар предвидения. Ночью я поняла, что мне лучше никуда не идти. И Айрин тоже. Я сказала ей об этом, но она не послушалась и погибла. Ближе к утру кто-то начал стучаться ко мне. Зло, яростно. Думаю, это был Такт. Я испугалась и не стала открывать. Он мог бы вломиться, но соседи вышли и начали ругаться. Он ушел. Я написала всем, кто мог знать, где Айрин, но никто не знал. Получив ответ от господина Бундруми, с которым мы общались по приказу Такта, я поняла, что разумнее мне будет сдаться.

Полынь задумчиво почесал нос. Затем сказал:

– Так, ладно. Что за компоненты вы искали для телепорта?

– Черную краску и багровый камень.

– А вы в курсе, вообще-то, что краской ваш Такт разрисовывал тела убитых им людей? А не телепорт делал? – вдруг разозлился Полынь.

Мелисса отвела взгляд:

– Нет. Он говорил, что и краска, и камень служат для накопления энергии… Но под конец я стала понимать, что от этого человека нельзя ждать ничего хорошего. Он был очень разумным и с неподдельным восхищением говорил о драконах, но очень уж отрешенный. И то, что он всегда молчал о подробностях, было плохим знаком.

– Ладно. Что он подразумевал под накоплением энергии? Какой такой энергии? Унни?

– Да, унни. Багровый камень может накапливать унни.

– А краска зачем?

– Краска работает как проводник. Но я не знаю деталей.

– Может, вы хотя бы в курсе, как называется камень?

В коридоре неожиданно зашуршало – тихо, но очень энергично. И мне, и всем в Шолохе знаком этот звук – звук бьющейся о дверь ташени. Обычно бумажки упорствуют так минут пять, а потом валятся без сил и раскрываются в послание.

Мелисса умолкла. Я вопросительно посмотрела на Полынь. Он с досадой ударил ладонью о колено:

– Да что же это за день такой – все как с цепи сорвались! Пусти птицу.

Я подошла к двери и открыла ее на ширину двух ладоней – этого мне показалось достаточным для того, чтобы схватить ташени. Но в кабинете, видимо, образовался какой-то сквозняк, потому что дверь резко распахнулась во всю ширь, с силой ударив меня по плечу. Я пошатнулась и отступила от неожиданности, а потом все-таки поймала птичку.

Позади меня раздался безумный треск. В изумлении я повернулась.

Госпожа Мелисса сидела на прежнем месте и в прежней позе, но уже со свернутой шеей…

– ЧТОООООО?! – возопил Полынь и вскочил с табуретки.

Я в ужасе закрыла рот рукой. Если бы не свежий поток ветра, кое-как охладивший меня в ту же секунду, меня бы, наверное, стошнило. Не знаю, как вы, но я еще ни разу не видела смерть…

– Какого пепла?! – Полынь подскочил к Мелиссе, но ее состояние было очевидным.

Бешеный взгляд куратора в мою сторону – и вот он уже в коридоре, крутит головой туда-обратно. Я, подавив дурноту, во все глаза смотрела на труп в нашем кабинете. Интересно, тут когда-то уже были мертвецы?

Полынь, бледный, вернулся обратно. Он тоже подошел к мертвой посетительнице, потом со злостью врезал кулаком о стену:

– Да будь оно все проклято! Что в твоей долбаной ташени хоть говорится?

Я, конкретно притормаживая из-за шока, развернула бумажную птичку. Прочитала и, еле ворочая языком, пояснила Полыни:

– Это секретарь с первого этажа, говорит, что в холле меня ждет один мой знакомый для разговора.

– Отлично, просто отлично, – язвительно заметил куратор. – Что ж, иди к нему.

– Может, не надо? – испуганно спросила я. – Что мы сейчас делать-то будем?

– Нет уж, спускайся, – убито сказал Полынь. – Твое присутствие, как обычно, мало что меняет.

Я почувствовала укол обиды. На ватных ногах вышла из кабинета и аккуратно пошла по коридору, стараясь не шататься. В голове раз за разом воспроизводился тот жуткий треск.

23 В стиле бедняцких кварталов

Проблемы нужно решать, а не обдумывать раз за разом.

Тишь из Дома Внемлющих, Глава Теневого ведомства

Каково бы же было мое удивление, когда, спустившись в холл, я увидела там статную фигуру Анте Давьера.

Шолоховский богач сидел на скамье, которая каменной лентой опоясывала главный холл ведомства, и из-под полуприкрытых век разглядывал алые полотнища гербов. Полотнища эти мерно раскачивались в высоте, перекинутые через горбатые мостики департаментов. Анте следил за ними, как пустынный кот – за караваном, бредущим вдалеке. Будто расслабленно – но только «будто бы».

Завидев меня, Анте чуть дернул уголками рта – улыбается, вестимо. Я подошла к нему не слишком-то радостно:

– Вы хотели меня видеть?

Он жестом пригласил сесть рядом. Это было проделано с таким гонором, будто речь шла не о ведомственной скамейке, а, по меньшей мере, о королевском троне на вершине мира.

Впрочем, еще вчера Анте казался мне достойным малым. Возможно, сейчас я воспринимаю все превратно из-за пережитого шока.

– Я не отвлек вас? – Давьер прижал руку к сердцу и склонил голову набок. Я поморщилась:

– Работы много, но я помогу вам, чем смогу, если дело срочное.