Теневые блики

Будь точным в формулировках, когда дело касается желаний. Невинная мечта об «интересной жизни» может обернуться чем угодно, даже трагедией: ведь унни выполняет людские запросы с минимальной затратой сил, что отнюдь не всегда означает хороший исход. У энергии нет морали.

Папагау Ор, Жрец Карланона

Когда я поднялась на второй этаж ведомства, то увидела незнакомую женщину возле кабинета Полыни. Она переминалась с ноги на ногу и то и дело бросала нетерпеливые взгляды на коридорные часы.

Это была худенькая дама ростом едва ли метр шестьдесят, вся какая-то напряженная, бледная. Сквозь внешнюю холодность проступала едва сдерживаемая агрессия.

– Я могу вам чем-то помочь? – спросила я, по-хозяйски отпирая дверь ключом.

– Вы Полынь? – резко спросила женщина.

– Эм, нет. Я его коллега. А Полынь – мужчина, если что.

– Можете меня арестовать. – Женщина вызывающе вскинула голову. – Меня зовут Мелисса Дорьич.

Я поперхнулась кофе, который, к своему несчастью, решила именно в этот момент глотнуть.

– Проходите, пожалуйста, – прокашлявшись, вежливо предложила я.

Главное – завести ее в кабинет и не выпускать. А то вдруг передумает сдаваться? Тетечка-то с характером, вон как ноздри раздувает. Лишь бы Полынь поскорее приехал!

Я кое-как разгребла на полу проход, туда и сюда задвинув вездесущие газетные стопки. Мы с подозреваемой чинно уселись в замшевые кресла напротив друг друга. Я вспомнила, что вчера на ужине мы с Кадией договорились позавтракать вместе. Судя по всему, сие приятное дружеское мероприятие придется отменить.

– Мелисса, кхем. Сейчас вам надо послать ташени, которую я продиктую, женщине по имени Кадия из Дома Мчащихся, – заявила я максимально уверенным и начальственным тоном. Абсолютно идиотская ситуация, но…

Женщина нахмурилась:

– Ташени? Вы продиктуете?

– Да. Пишите. И попрошу побыстрее! – приказала я, барабаня ноготками по вытертой ручке кресла.

Если не дать Мелиссе время на раздумья, авось сработает. Наглость города берет. Надо только как-то по-деловому обыграть содержание.

– «Утренняя встреча отменяется. Веду допрос в 32-м кабинете. Если подозреваемая будет упираться – дам знать особо. А так действуем по плану Б. Ответа не требуется».

Планом Б у нас с Кадией издавна назывался перенос встречи на пять часов вперед. С утра на день, со дня на вечер. Послание я постаралась переиначить так, чтобы Мелисса решила, что это какой-то специальный рабочий момент, а не моя личная просьба.

Судя по тому, что госпожа Дорьич не стала задавать никаких вопросов, я преуспела. Ну, или ей было до фонаря на мои закидоны: человек, в конце концов, пришел сдаваться на милость правосудия.

Я пригляделась к ней повнимательнее: глубоко посаженные серые глаза, холеные руки, аккуратная укладка. Дама умеет за собой следить. Но взгляд бегает из угла в угол, пальцы трясутся, а волосы Мелисса поправляет так часто, что сразу видно – человек на грани истерики. Хорошо сдерживаемой, но истерики.

Мы сидели в тишине… Минут пятнадцать спустя дверь в кабинет открылась, и зашел куратор.

– Полынь, это Мелисса Дорьич, – представила я гостью, пока он не успел что-либо вставить. Мало ли, ляпнет что-то секретное?

– Ах, вот оно что. – Ловчий с любопытством уставился на гостью.

– Я пришла признаться. – Мелисса задиристо кивнула.

Именно «задиристо», я не ошиблась. Она вся выглядела так, будто мы ее снова и снова пытаемся склонить к неким нехорошим вещам, а она отказывается, ибо знает себе цену, хотя и понимает, что подобное поведение точно приведет к драке.

– Что ж, замечательно. А я уже настроился на долгие поиски по всему Шолоху. Побывал сейчас в вашей квартирке, кстати, – очень приятное место.

Полынь раскопал под горой бумаг табуретку и подсел поближе к подозреваемой. Она неверяще переспросила:

– Вы были у меня в Тихих Далях?

– Да, только что.

Я тоже удивилась: Тихие Дали – это, как видно из названия, район ни разу не центральный. Час с хвостиком от дворца в одну сторону. Как Полынь успел сгонять туда-обратно за какие-то сорок минут? Блефует небось. Хотя…

– Это Айрин? – Куратор достал из кармана имаграф с изображением трупа на льдине и безжалостно протянул Мелиссе.

Губы у той дрогнули и поджались:

– Да. Он убил ее. Я была права.

– Расскажите мне об этом.

– Я прошу вашей защиты.

Полынь поднялся. Он задумчиво почесал кончик носа, потом прошел в дальнюю часть кабинета, где на стене висела пробковая доска с невероятным количеством бумажек – улик, идей, возможных связей, теорий, – и стоял там около минуты, рассеянно поглаживая пальцами подбородок. Прикидывал варианты.

Потом Полынь обернулся к посетительнице и развел руками:

– Увы, Мелисса, могу предложить только хорошо охраняемую камеру в тюрьме.

– Пойдет. – Женщина откинулась в кресле и, собираясь с духом, прохрустела пальцами. – Э-э… Мы с Айрин…

– Как ее фамилия?