Тени Богов. Искупление

— Ну что я могу сказать, — пробормотал, озираясь, Раск. — Времена нынче трудные. Ты посмотри на дорогу. Видишь — подводы, подводы, подводы. Беженцы из Фриги. Каждый зарабатывает так, как может. А книги всегда были дороги. Вот сегодня с утра ко мне пристала одна вандилка. Сказала, что точно знает мою судьбу. Я ее, конечно, отогнал бы, но она вцепилась в меня как репей. И знаешь, явно была в ладах с магией. Вот только коснулась пальцем и тут же выдала мое настоящее имя. Так и сказала, так ты Чирлан или Раск? А потом еще что-то, гадала у меня по руке, ну и утащила кошель, не без этого. А я-то губы распустил, она мне столько наговорила. И лавку мою в Альбиусе вспомнила, и в Оде, и во Фриге, хотя во Фриге я свою лавку уже лет восемьдесят как продал…

— Подожди, — остановил Раска Хопер. — Как ты думаешь, могу ли я назвать тебя старым приятелем?

— Конечно, — кивнул Раск. — Ты даже и выпить со мной можешь. Ну а кто у тебя еще старее из приятелей? Никого. Ну, Карбаф, но он вечно то с женами, то с детьми. Ну, Оркан. Он в Долине милости. А больше и нет никого. Ананаэл, Эней, Коронзон — нам не приятели. Ну а Амма — сам понимаешь.

— На какой руке она тебе гадала? — спросил Хопер.

— На правой, на какой же еще? — не понял Раск. — Ты что, присказок этих не знаешь. Левая рука — как хочешь, чтобы было. Правая — как будет на самом деле. Плела… разное.

— Пожми мне руку, — попросил Хопер.

— Ты о чем сейчас? — удивился Раск.

— Просто пожми мне руку, — настоял Хопер.

— Да хоть обе руки, — пробурчал Раск, протянул руку, ухватился за ладонь Хопера и тут же бросил ее, заорал от боли, стиснув предплечье и задирая рукав к плечу. Чуть выше запястья правой руки Раска на глазах вздувался или ожог, или нарыв.

— Что это, мать твою! — едва не визжал Раск, заставляя оборачиваться на него проезжающих мимо трактира возниц. — Что ты ты наколдовал, Хопер? Что это у меня?

— Камень, — прошептал Хопер, доставая нож и снимая с пояса флягу с пойлом. — Дай сюда руку, и не ори. Сейчас твоя боль утихнет, чего не могу сказать о своей боли.

— Какого демона! — подпрыгнул на месте от злости коротышка и вдруг замер, рассматривая крохотную ссадину на месте страшного гнойника. — Что это было, Хопер?

— Камень, — в изнеможении прошептал тот, рассматривая глянцевую гранитную фасолину, и вдруг рванул полу котто, сунул под одежду руку с ножом, едва ли не глядя, вскрыл второй нижний угол треугольника на собственной груди и сунул, опустил, вставил в рану камень, не сомневаясь, что она затянется за секунды.

— Ты что творишь-то? — вытер со лба липкий пот Раск. — Какого демона? Это ты или гадалка? Что это было? Ты можешь мне хотя бы что-нибудь объяснить?

— Из плоти в плоть, — прошептал Хопер. — Из плоти в плоть. Следуй за болью. Спаси и спасешься. Спящий просыпается. Кто он? Чем он опасен? И кого я должен спасти?

— Хопер, — прошептал Раск. — Бланс! Ты свихнулся? Что с тобой? У тебя кровь идет из носа!

— Все-таки человеческие тела так несовершенны, — пробормотал Хопер, вытирая хлынувшую на лицо кровь. — Лучше ты мне объясни. Что тебе сказала гадалка?

— Да ничего она мне не сказала, — сплюнул Раск. — Сказала, что отправится во Фригу и обязательно там кому-нибудь погадает. А что с твоей рукой?

— Это длинная история, Раск, — пробормотал Хопер, радуясь отсутствию боли. — И она еще не окончена.

Глава шестнадцатая. Хозяйка меча

«Нити сходятся, если не рвутся…»

Пророк Ананаэл «Каменный завет»

Оркан схватился за сердце на второй день пути. Уже и путь рядом с разбойничьим вожаком казался привычным, и девичьи радости по поводу новой одежды поутихли, когда Оркан вдруг побледнел и начал хватать ртом воздух, как рыба выброшенная на берег. В тот же самый миг, когда волной непонятного жара обдало и Ло Фенга. Еще торчали за спиной темными зубцами Геллские пики, все также сливались с облачным небом Молочные горы, словно маленький отряд не приблизился к ним ни на лигу, а седой предводитель вдруг заскоблил сухими пальцами грудь, затем ударил сам себя кулаком по ребрам и, наконец, приник к шее коня.

— Что с тобой? — метнулась к нему Фаре.

— Дышу, — усмехнулся разбойничий воевода, медленно выпрямляясь в седле и поблескивая испариной на лбу. — Разве я не говорил тебе, что со мной это бывает? Не сдохну, не волнуйся. О другом нутро рви. Одумайся, Фаре, никто не владеет тобой кроме тебя.

— Разберусь, — прошипела Фаре, зыркнула на Ло Фенга и придержала лошадь, чтобы остаться вместе с сыном Эфом — гибким и тонкокостным чернявым парнем в хвосте отряда.

— Странно, — пробормотала Рит, которая вместе с Ло Фенгом держалась близ Оркана. — Я тоже что-то почувствовала. Сердце не заболело, но словно комок в глотке встал, ни проглотить, ни выплюнуть. Странное ощущение. Что стряслось?

— Стряслось? — услышал ее слова Оркан. — Разве это стряслось? Вот когда кровь идет из носа, из глаз, из ушей, горлом — вот это стряслось. Бывало со мной и такое, давно уже, правда. А так-то — ничего особенного — просто излишняя чувствительность.