Тени Богов. Искупление

— Если бы мы говорили о рабах, я бы представил это как клеймо на лбу и цепи на ногах, — ответил Хопер. — У эйконцев, насколько я знаю, это центральный круг с тремя стриксами на груди, который напоминает о змее, родовом знаке клана, и символизирует верность ему, смелость и точность, и одновременно выстраивает треугольник — руну закрытых врат. Знак, что дух воина не может быть покорен, чтобы ни случилось. У таких как Амма — это подобно масти. Это словно невидимый ни для кого цвет. Он меняется. Едва-едва. Его почти невозможно рассмотреть, он неуловим. Я вот его не вижу. Раск — не видит. А Филия — увидела. И я не могу найти этому объяснений.

— Кроме объяснений важны и последствия, — заметил Ло Фенг.

— Да, — кивнул Хопер. — Последствия очевидны. Амма может обратиться в слугу, стать вестником кого-то из высших… соплеменников.

— Она знает об этом? — прошептала Рит.

— Да, и пытается бороться, — ответил Хопер и замолчал, глядя, как возле четырех столов торопливо ставят пятый.

— С кем? — спросила Рит. — С кем бороться? Разве она не должна чувствовать, кто взял над ней власть?

— Должна, — еле слышно произнес Хопер. — Без сомнений. И ты сама знаешь ответ на этот вопрос. С него ты и начала разговор. Это может быть Адна и только Адна. Но кто-то должен управлять и Адной. Лесная ведьма не обратилась бы к своей бывшей тени, если бы не почувствовала удавку, поводок на собственном горле. И вот этого властителя Амма не чувствует. Он неизвестен. И это самое страшное. Хотя, я надеюсь, что его и нет. Думаю, его и в самом деле нет. Есть лишь его ожидание. Выматывающее ожидание. Пугающее Адну и выматывающее Амму. Хотя в бреду она говорила что-то и о воплощении.

— О воплощении кого? — спросила Рит.

— Я не готов к этому разговору, — задумался Хопер. — Я не хочу даже думать об этом. Главное, в Опакуме Амма должна быть в безопасности. Хотя бы до тех пор, пока крепость не пала.

— Это из-за руин часовни? — спросил Ло Фенг. — Она в безопасности из-за руин часовни?

— Руин? — не понял Хопер, который словно вынырнул на поверхность из тяжелых раздумий. — О чем ты говоришь?

— Я тоже почувствовала, — кивнула Рит. — Эта часовня словно оберег на шее Опакума. Не менгир, а кучка камней у его основания. Руины, которые будут засыпаны. Они похожи на книгу. На ту книгу, что ты отдал Филии.

— Сначала ее у меня украли, выдрали четыре страницы, потом вернули, и я отдал ее тому же, кто ее мне вернул, — усмехнулся Хопер. — Я плохой меняла. Не получил никакой выгоды и все потерял. Да, в ней есть какая-то магия, но похожа ли она на магию часовни? Не знаю. Я не столь сведущ. Я обошел много раз весь Терминум, я многое видел, но получается, что упустил главное. До сегодняшнего дня я был уверен, что этот менгир мертв.

— Теперь ты уже так не думаешь? — спросила Рит.

— Теперь я в раздумьях, — ответил Хопер.

— Я не колдун, — подал голос Ло Фенг. — Но он не мертв. Нас учили чувствовать. Определять на поле битвы, когда сражение стихает, кто мертв, кто ранен, кто притворяется мертвым. Это не так сложно. Он не мертв. Он нем. Из-за часовни. Она лишила его голоса. Я хотел бы подержать в руках ту книгу. Может быть, даже прочесть.

— Я скажу Филии, — кивнул Хопер.

— Они все здесь из-за менгира, — вдруг поняла Рит. — Из-за менгира и этой часовни. Фризы, все легионы из-за менгира! Здесь сила менгира оказалась умалена. И это не дает им покоя. Это не война с Берканой. Или пока не война. Это война за этот менгир.

— Не знаю, — скрипнул зубами Хопер. — Менгиры не только исцеляют. Они питают силой жнецов. И служат еще кое-чему, что почти невозможно постичь. Но они словно… оружие. Все зависит от того, в каких руках они окажутся.

— И что же? — скорчила гримасу Рит. — Если они окажутся в плохих руках, им нельзя противостоять?

— Кто-то пытается… — задумался Хопер, поднимая и рассматривая собственную руку, которая уже была чернее ночи вокруг них. — Кажется, кто-то пытается противостоять.

— О ком ты говоришь? — спросила Рит.

— Соп, — коротко бросил Ло Фенг.

Бывшего телохранителя Ходы нес на руках верзила Эйк, и от этого завернутый в белую ткань Соп казался убаюканным младенцем. Мушом и Стайн шли следом. Эйк опустил Сопа на пятое ложе, и Стахет Вичти, который по прежнему стоял среди тел, посыпал пеплом и бывшего телохранителя Ходы.

— Горнее к небу, плотское в плоть, — надрывно запел стоявший за спиной Ходы Вай, молодой король махнул рукой, и из рядов воинов вышли старатели, которые тут же спрыгнули в могилу и стали, передавая из рук в руки, укладывать в нее тела. Прошла еще минута и откуда-то из внутреннего двора замка потянулись воины с мешками земли. Хода повернулся к Гледе, обнял ее и пошел прочь. Стахет Вичти поспешил за ним. Торн Бренин остался недвижим, и огни факелов поблескивали на его плечах, вновь лоснящихся от проступившего гноя.

— Все, — прошептал Хопер. — Я буду присматривать за Гледой. Должен же я хоть что-то выполнить из обещанного? Присматривать и обдумывать предсказание Аммы.

— А мы? — повернулась к Ло Фенгу Рит.