Тени Богов. Искупление

— Воины говорят, что так, как сражаешься ты, не сражается никто, — словно не заметила его заминку Рит. — Если бы ты не упал, они бы решили, что ты бог. Они ведь готовились к смерти. Хочешь поговорить с ними?

— Нет, — поморщился Ло Фенг. — Мне не нужны новые знакомства. Расскажи сама то, что мне нужно знать. Например, почему они не соглашались уходить от менгира? Ведь у них не было ни воды, ни еды. Ты уговаривала их?

— Они с трудом понимают меня, — призналась Рит. — Тысяча лет — большой срок. Я вот с трудом понимаю гимны, которые поют в Храме Гнева Богов и которые затвержены со времен пророков. Язык меняется. Понемногу, но постоянно.

— Тысяча лет? — не понял Ло Фенг. — О какой тысяче лет ты говоришь? О той, что прошла со дня Гнева Богов? Причем тут твои гости?

— А ты думаешь, откуда они взялись?

— Откуда взялись? — Ло Фенг поднял руку, нащупал рукоять закутанного в мешковину меча над плечом. — Наши мудрецы говорят, что тысячу лет назад на твердь нашего мира упал корабль, что плыл по небесному океану. Его паруса разлетелись в стороны и окутали Терминум непроходимой пеленой. А полуразбитый корпус лежит где-то в недостижимом центре Хели и оттуда время от времени выбирается всякая пакость.

— Красивая легенда, — кивнула Рит. — Ничего не могу сказать насчет корабля, но из уст черных масок я слышала другое. И другое слышали мои предки, которые сами были детьми таких же пришельцев. Их и обычных женщин. Из геллов или из тех же фризов.

— Пришельцев? — переспросил Ло Фенг.

— Называй как хочешь, — вздохнула Рит. — Не было никакого корабля. Или о нем никто не помнит. Каждый из черных масок рассказывает одно и то же. И теперь, и в прошлые жатвы, когда бы их ни выплеснуло в наши края. Они стояли на страже священных камней и отбивались от белых масок, которые выныривали из мглы. Отбивались и знали, что когда все камни будут потеряны — миру наступит конец, зло поглотит его. И этот конец становился все ближе.

— И все? — нахмурился Ло Фенг.

— Почти, — пожала плечами Рит. — Затем словно плотная занавесь задернула небо и все вокруг, а еще через мгновение они оказались у тех же камней, чтобы снова ждать врага, но только мир вокруг них стал другим. Наш мир — не их мир.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Тому миру наступил конец, — вздохнула Рит. — Я так думаю. А нашему еще нет. Но все может случиться.

— Никакой ясности, — поморщился Ло Фенг. — Уже тысячу лет никакой ясности. А что говорят об этом они?

— Они думают, что умерли, — ответила Рит. — И все, что видят, это их послесмертие.

— А это что? — спросил Ло Фенг, показывая на небольшой вихрь, что скользил по гребню ближайшего бархана. Казалось, что юркий ярмарочный танцор закружился в танце, ускорился и, забыв, как вставать на обе ноги, умчался в вечное путешествие, обратившись в таинственный смерч. Красные порты окрашивали в красное нижнюю его часть, желтое цирковое котто в желтый — середину, черная кимрская шапка с раскинутыми ушными завязями в черную оголовок смерча. Развевающиеся лохмотья усиливали его сходство с воздушным вихрем, — Мираж?

— Вроде того, — улыбнулась Рит. — Надо же! Как ты его разглядел? Я сама вижу его, кажется, в третий раз в жизни. Это безумный монах[175]. Может и мираж, но говорили, что кое-кому удавалось побеседовать с ним. Еще слышала, что пока он танцует, этот мир стоит. Ты думаешь, что вся магия — добрая она или недобрая, в Терминуме от менгиров? От жнецов? Нет. Не знаю уж, что тут было раньше, я мало что смогла найти об истории Терминума до дня Гнева Богов, но уж поверь мне, удар, который выдержала эта земля, не говорю уж о Большом провале, который едва не разорвал ее пополам, бесследно не мог пройти. Кимры верят, что все вокруг нас живое. И камни, и небо, и земля, и вода. И уж точно животные и растения. А если оно живое, значит может сойти с ума. Ну и одарить своим безумие всякого.

Ло Фенг поднялся на ноги, чтобы лучше разглядеть таинственного танцора, но тот развернулся на самом высоком месте бархана, взметнул песок и исчез, мелькнув в последний миг стертым каблуком бальдарского башмака.

— Кстати, это плохая примета, встретить танцующего монаха, — заметила Рит. — Но кимры плюют на плохие приметы. И обычно им это сходит с рук.

На третий день пути после схватки у Щепоти Богов, когда запасы воды уже подошли к концу, отряд добрался до русла высохшей реки. Бальдарские горы по прежнему высились по правую руку, но барханы Огненной пустыни, безжизненные потрескавшиеся такыры и каменистые распадки остались за спиной. Впереди раскинулась холмистая степь, а прямо под ногами лошадей шуршал под легким ветром бывший речной песок.

— Граница Хмельной пади, — показала Рит на тянущийся с запада на восток невысокий обрыв. — По сути Огненная пустыня — ее часть. Когда-то огромное озеро плескалось в этих берегах, а теперь вся вода только под землей. Даже весенние и осенние дожди не могут его наполнить.

— Не слишком-то и пытаются, — спрыгнула с лошади Кенди и подхватила ладонь сухого песка. — А что дальше?