Тени черного волка

Эмма над этим и не задумывалась, она была немного огорчена из-за того, что пришлось праздновать без мужа – Вагнер убедил князя усилить стражу, чтобы пресечь провокации недоброжелателей. Кто такие эти «недоброжелатели», князь уточнять не стал, а просто согласился со своим кастеляном – делай, мол, как знаешь. Так что Раймунд Кёниг на свадьбе тоже не присутствовал. Впрочем, его и так никто туда не звал.

В общем, свадьба прошла как средняя по уровню гостей, но богатая по выпивке и закускам. После официального бракосочетания Клара перешла жить в дом мужа, а в остальном всё осталось как прежде: она так же работала счетоводом и каждый день ходила на работу, занималась привычными делами… Только начальник стражи перестал заходить в канцелярию и, казалось, намеренно избегал встреч с ней.

Но спустя полмесяца в замке случилось новое происшествие, встряхнувшее на короткое время размеренную жизнь. Как-то утром, когда сонный люд тянулся к рабочим местам, из окна дома Вагнеров раздался пронзительный женский крик. Собрался народ, а на крыльцо выбежала заплаканная Клара и сообщила, что муж скончался во сне.

Жителей округи это известие не удивило.

«Мужик-то в возрасте, а взял жену молодую, темпераментную. Вот сердце и не выдержало! – судачили женщины, глядя вслед идущей по улице Кларе. – И богатство не помогло: молодость и здоровье не купишь!»

Мужчины многозначительно переглядывались: «Мало взять молоденькую кобылку, надо еще суметь ее объездить!» Некоторые вспоминали тост про старый корень, который произнес князь на свадьбе. Почти все сходились в мысли, что Кларе повезло: унаследовала богатство усопшего, а сама вновь свободна, как ветер в поле!

Наследство вдове действительно досталось немалое: дома в Вене и в Италии, о которых Клара и не знала, пока случайно не нашла документы в письменном столе Иозефа, дорогая мебель, венецианские зеркала, персидские ковры, ювелирные украшения, а также запас золотых и серебряных монет в таком количестве, которого она никогда не видела. Ну, и жилище, где жила сейчас Клара, тоже по закону перешло к ней, как и всё остальное.

* * *

Паоло Мартинелли был специально привезен из Венеции, и стал личным ювелиром князя фон Бауэрштейна, хотя принимал заказы и от других важных господ. После уничтожения черного волка Курт вошел в их число. Его заказ должен был на должном уровне увековечить избавление жителей Маутендорфа от страшного зверя: полтора десятка перстней с изображением черной головы, пронзенной стрелой… Два перстня Паоло изготовил лично: золотой – для самого победителя, и серебряный – для кого-то из его близких. Остальные произвели из меди подмастерья итальянца, но они все равно были гораздо изящнее изделий Коха.

Золота Курт, в отличие от большинства людей, не любил, может оттого, что не привык к нему, и предпочитал такие металлы, как булат и дамасская сталь. А серебряный надел на палец, покрутил, рассматривая, и остался доволен. На серебристом фоне контрастно выделялась искусно выполненная из чернёного серебра оскаленная голова зверя, пронзённая светлой, серебряной же стрелой, даже оперение можно разобрать. Детали проработаны настолько точно, что сразу понятно: это не собака и не шакал, а опасный разъяренный волчара, зубастая пасть которого не сулит ничего хорошего! Золотой перстень тоже выглядел произведением искусства, и он решил подарить его Кларе.

Спрятав в кошелек золотой перстень и ссыпав в карман медные, Курт направился к Кларе. После смерти Вагнера жизнь продолжалась без изменений. Так же проезжали по узким улочкам заезжие всадники, шли по мостовой пешие странники, спешили по своим делам местные жители, несколько человек на повышенных тонах разбирались возле «Единорога», завидев его, они успокоились и вошли в таверну.

Впрочем, кое-что изменилось. Возле дома Иосифа Вагнера стояла крытая повозка, запряженная гнедым тяжеловозом норикером, дородный торговец строго наблюдал, как в нее грузили упакованные для перевозки мебель, картины, статуи и зеркала. Из окна на улицу смотрела Клара, увидев напарника, она помахала ему рукой. Погрузка закончилась, повозка уехала, звонкий цокот копыт норикера по мостовой постепенно растворился в общем шуме. Курт проводил ее долгим взглядом и зашел в дом.

Клара встретила его улыбкой. На ней был богатый стеганый халат с меховой опушкой, на шее золотая цепочка с крестиком, волосы аккуратно уложены. Курт осмотрелся. Предметов обстановки поубавилось. От письменного стола и платяного шкафа из красного дерева остались только светлые прямоугольники на полу, на стенах темнели квадраты от увезенных картин, исчезло большое зеркало, мраморные статуи Аполлона и Венеры. Хозяйка перехватила его взгляд.

– Много лишнего, мне столько не надо, – пояснила она. – А то он столько натаскал, что повернуться негде! Там еще второй и третий этаж битком набиты!

– «Он» – это безвременно почивший любимый муж? – с издевкой спросил Курт. – Наверное, «он» не оставил тебе средств к существованию, и ты вынуждена распродавать имущество, чтобы хватило на еду? Хотя выглядишь ты богато!

Но женщина не смутилась.