Тени (дилогия)

Когда они лежали рядом, усталые и удовлетворенные, она продолжала прижиматься к нему, боясь хотя бы на мгновение утратить это волшебное ощущение близости. При неярком свете прикроватного торшера Соня вглядывалась в лицо Мещерова, пытаясь прочесть его затаенные мысли.

Жаль, что она не умеет этого делать. Возможно, будь на ее месте Дина, та все бы поняла. Испытывает ли он то же самое, что она? Насколько значимо для него то, что произошло?

Не решившись спросить об этом напрямую, она заговорила о ничего не значащих вещах. Лишь бы нарушить молчание, которое почему-то беспокоило ее. Приподняв двумя пальцами цепочку на его груди, на которой болтался золотой сферический медальон, испещренный затейливыми вензелями, она спросила:

– Красивое украшение. Оно что-то значит для тебя?

– Иначе я бы не носил его у сердца, – улыбнулся мужчина, накрывая ее руку своей и сжимая ее пальцы вокруг медальона.

– Расскажешь? – осторожно проговорила Соня.

Ей хотелось понять, изменилось ли что-то между ними. Стал ли он больше доверять ей?

– Ты правда этого хочешь? – произнес он, уставившись в потолок.

– Я хочу знать о тебе все!! – воскликнула Соня и потерлась о его шею щекой, как котенок.

– То, что было раньше, не имеет значения. Это прошлое. Имеет значение только настоящее. То, что здесь и сейчас, – задумчиво сказал он.

– Тогда почему ты носишь этот медальон? Он же часть твоего прошлого, – заметила она.

Его губы тронула легкая улыбка.

Почему он упорно избегает ее взгляда? Соню это беспокоило.

– А что означают узоры на нем?

– Это герб.

– Правда? – восхитилась она и приблизила лицо к изящной вещице, желая получше рассмотреть.

Может, это какая-то фамильная драгоценность? У Мещерова есть дворянские корни или просто он интересуется историей.

– И чей герб?

– Были во Франции такие дворяне – Монвуазы. Древний и знатный род. К сожалению, он прервался в пятнадцатом веке. Имущество конфисковали, потом загадочным образом погибли и те, кому перешел этот замок по воле короля.

– Какая-то жуткая история, да?

Всем видом изображая любопытство, спросила Соня, хотя, по правде сказать, она не особо интересовалась такими вещами. Ее больше заботила современность, а не то, что уже давно быльем поросло. Но Мещерова почему-то интересует эта история, значит, нужно сделать вид, что ее это тоже заботит.

– В молодые годы я увлекался археологией, – полуприкрыв глаза, стал рассказывать мужчина.

Соня фыркнула и шутливо ткнула его кулаком в бок:

– Как будто ты сейчас старый!

– Будешь перебивать, не стану рассказывать, – усмехнулся он и, наконец-то, посмотрел на нее.

Его взгляд обжег теплом, и она тут же успокоилась. Прильнула к нему поближе и умоляюще сказала:

– Ну прости, больше не буду…

Он чмокнул ее в нос, обхватил одной рукой и притянул к себе, а другой поигрывал медальоном. Соня залюбовалась переливами золотых бликов на украшении и коже Мещерова.

– Родители у меня были обеспеченные, поэтому отправили учиться во Францию. Меня всегда привлекала история, археологические раскопки. Именно по тому направлению я и решил учиться. Потом мне повезло попасть в группу профессора, который решил заняться раскопками в деревушке Бинель на юге Франции. Его привлекала загадка этих мест. Говорили о семейном проклятии Монвуазов, благодаря которому вся деревня в течение нескольких месяцев вымерла от странного мора, а сам замок рухнул, погребя под собой новых хозяев. Один священник в своих дневниковых записях изложил эту историю. Но наибольший интерес у профессора вызвала личность последней из рода Монвуаз. Окрестные крестьяне считали ее ведьмой.

– Что же с ней случилось? – невольно заинтересовалась Соня.

– А что тогда делали с ведьмами? – сухо откликнулся Мещеров. – Невежественные и ограниченные люди стремились уничтожить всех, кто чем-то отличался от них.

– Ее на костре сожгли? – поразилась она.

– Странно другое, – помолчав немного, проговорил он, не ответив на вопрос. – Почему ее останки не развеяли по ветру или не бросили гнить где-нибудь в устрашение прочим. Нет, их поместили в фамильную усыпальницу Монвуаз в самом замке. Те, кто переносил тело графини туда, даже не позарились на фамильное украшение, с которым она не расставалась при жизни. Оно же осталось с ней и после смерти.

Мещеров повернул медальон, отчего он ярко вспыхнул. Соня стало не по себе, она даже отодвинулась.

– Хочешь сказать, это… это та самая вещь? Из усыпальницы?

Мужчина улыбнулся и кивнул.

– Именно. Профессор желал найти ее больше всего на свете. Это была главная цель раскопок, проводящихся на месте разрушенного замка. Легенды гласили, что именно в этом медальоне осталась часть силы графини де Монвуаз. Она и стерла с лица земли сам замок и людей, предавших свою хозяйку. Многие одержимые подобными вещами пытались найти усыпальницу. Но, даже зная план расположения помещений такого типа, никому это не удалось. Словно загадочный морок скрыл тело графини от любопытных взглядов.

– Но как же тогда?

Соне вдруг стало страшно. Она представила себе зловещие развалины, темные подземелья проклятого места. Ни за что на свете бы не согласилась бы оказаться там.