Тени Донбасса. Маленькие истории большой войны

Сидящие в дотах нацисты даже не поняли, что случилось, когда казавшиеся несокрушимым оборонительные сооружения обрушились им на голову. А «Бесстрашный» просто наезжал на укрепления бандеровцев, давя их своей массой. В траншеях ВСУ поднялась паника, в небо взвились осветительные ракеты. По танку несколько раз выстрелили из гранатомёта, но броня выдержала. Кто-то бросил бутылку с зажигательной смесью, но Сергей огнетушителем под пулями сбил пламя.

Конечно, долго это продолжаться не могло. «Бесстрашный» раздавил три вражеских дота, оголив целый сектор для наступающей пехоты, но самое главное испытание было впереди — из города навстречу отважному танку выдвинулись нацистские боевые машины.

* * *

Пятеро на одного: по всем правилам военной науки следовало отступить, но отступить — значит дать возможность бандеровцам отойти в жилую застройку. И «Бесстрашный» принял бой. Вокруг разворачивалось сражение — пехота Освободительной армии ворвалась в траншеи и била нацистов, но она была уязвима для танкового контрудара врага. Первый танк Пак и Толстых уничтожили влёт — он, опередив остальных, как ошалелая гончая, вырвался вперед — и получил грамотный удар, вызвавший детонацию боекомплекта. Но оставалось ещё четыре машины, наступавшие с разных направлений. В этих условиях от Давлета зависело очень многое — он маневрировал, то резко тормозя, то делая бросок, уходя от нацеленного на танк орудия. Сухопутный «Дредноут» принял неравный бой, как когда-то одинокий крейсер «Варяг» против японской эскадры.

Ещё одна машина нацистов запылала; третья, стремясь зайти в тыл «Бесстрашного», получила в основание башни противотанковую ракету от наших пехотинцев и, грузно осев, застыла. Но и «Бесстрашный» не остался без повреждений — от попадания вражеского снаряда заклинило башню, и танк фактически мог стрелять только прямо по курсу.

Один против двоих. «Ещё одного завалить — и, считай, дело сделано», — бормотал командир экипажа, и Давлет вывел машину прямо на борт одного из врагов. Прицел Пака был точен — после первого снаряда вражеский танк остановился, после второго вспыхнул, но тут последний нацистский танк, вернее, самоходка с мощным орудием, ударила прямой наводкой по «Бесстрашному». И удар этот был смертелен…

…Давлет пришёл в себя от жары и копоти. Он не сразу понял, где находится. Попадание огромного снаряда превратило боевой отсек «Бесстрашного» в мешанину стали, и где-то в этой мешанине были мёртвые друзья Давлета.

Без башни танк не боеспособен — в башне находится всё его оружие — пушка и два пулемёта. Давлет мог попытаться спастись… но перед танком, не скрываясь, ничего не боясь, стояла САУ нацистов, и она готовилась открыть огонь по добивающей бандеровцев пехоте.

Давлет никогда не был религиозен, но тут он взмолился, прося у Бога одного — чтобы его «Бесстрашный» пожил ещё хотя бы пару минут. Должно быть, Бог услышал эту молитву отважного бойца — повинуясь рычагам управления в руках Давлета, двигатель «Бесстрашного» заработал, и танк медленно, но неотвратимо пошёл в свой последний бой.

В первых лучах восходящего солнца бойцы штурмовой группы увидели, как искорёженный, почти мёртвый танк врезается в борт украшенной нацистскими свастиками самоходки, и обе бронированных машины окутывает пламя взрыва.

* * *

Мальчик из Казани по имени Давлет хотел быть военным моряком, но не мог им стать. Ему удалось намного больше. Танк по имени «Бесстрашный» повторил подвиг «Варяга», вступив в неравный бой с пятью машинами нацистов, — и победил, ценой своей гибели.

И где-то в вечности, в мире бесконечного дня, куда приходят герои, отдавшие жизнь за Родину, на полянке у ворот Рая стоит танк «Бесстрашный», а рядом с ним сидит его экипаж — Егор Гиви-младший — Толстых, Сергей — Цой Пак и механик-водитель Давлет Мореман Альмяшев…

(Произведение создано на основе реальных событий)

Самая обычная работа

Андрею Макаровичу давно полагается пенсия. Украинскую, правда, перестали выдавать давно, а российскую он получил лишь недавно. Но, если честно, дело-то совсем не в деньгах. Восемь лет назад он провёл на фронт троих ребят: своего сына Кирюху, а ещё — Володю и Севу. Все трое работали вместе с Андреем Макаровичем.

Сейчас их осталось всего двое. Он сам да не менее старый Василий Патрушевский. Два специалиста на большую электроцентраль, которая еще помнила славные советские времена.

Но хуже всего было то, что несколько подстанций находились в «серой зоне». Когда строили эту централь, никому и в голову не могло прийти, что на этой земле опять будет война, а линия фронта подойдёт так близко к областному центру.

— Собирайся, Вася, — устало говорит Андрей Макарович, вваливаясь в дежурку. Они с напарником фактически живут здесь с тех пор, как всё началось. Потому что ничего, кроме работы, и не осталось.