Тени и пыль

— Йо, биг бой, — в стекло машины постучал Малдун. — Кофе стынет! Полисмен, встряхнувшись, удивленно моргнул.

— Что за кофе? — он открыл дверь. — Откуда?

— Из забегаловки, — невозмутимо пояснил напарник. — Где ты сейчас купишь нам пожрать. Кирби нахмурил брови:

— С чего бы?

— А почему нет? — Малдун пожал плечами. — Я голоден, ты?

— Ничуть.

— Так угости друга! — жизнерадостно предложил полисмен. — Только представь: в день Страшного Суда, ты гордо выйдешь вперед и скажешь: «Однажды, холодным осенним вечером, встретил я страждущего на пути своем и поделился последней монетой, и насытился он, и деяние сие мне зачтется…»

— Слушай, завязывай с воскресными шоу? — Кирби вылез из машины и почесал мускулистую шею. — Зарядкой лучше займись, кожа да кости. Долговязый Малдун оскорблено вскинул голову.

— С такими напарниками окрепнешь, как же! Один несчастный пончик, и тот жалеют…

— Один? — Кирби ухмыльнулся в усы. — Ладно. Уговорил. Будет тебе ОДИН пончик.

— Пять! — поспешно вставил Малдун. — И кофе. Кирби задумчиво потер подбородок.

— А пять на два делится?

— Конечно! — просиял Малдун. — Соломонов суд! Все поровну, а остаток судье.

— Надо же. Век живи, век учись… — Кирби вздохнул и собирался уже захлопнуть дверь машины, когда включилась рация.

— Порт-1-44-8, прием. Центральная вызывает Порт-1-44-8. Разведя руками, Кирби вновь опустился на сидение.

— Центральная, это Порт-1-44-8. Слушаю.

— Поступил вызов из вашего района, 951, центральный таможенный склад, маршрут загружен в борткомпьютер, разберитесь и доложите.

— Вас понял, выезжаю… — машинально ответил Кирби, но тут до него дошел смысл сообщения. Полисмен озадаченно почесал в затылке.

— Центральная, момент. Что за 951? Такого кода нет, вроде.

— Сверьтесь с компьютером, — посоветовала рация. Кирби ожесточенно потер шею.

— Н-да… — пока Малдун обходил машину, патрульный набрал код 951 на терминале. Результат не заставил долго ждать:

— Чего? Жестокое обращение с животными? — Малдун плюхнулся на сидение и ошалело уставился в экран. — Нас снимают с поста ради такой ерунды? Кирби нахмурил брови.

— Уроды… — проворчал он, заводя мотор. — Ненавижу уродов, которые мучают собак… Малдун фыркнул.

— С чего ты взял, что речь о собаке?

— Без разницы, — полисмен включил сирену и резко, до пола вдавил газ. — Мучает слабых, значит урод. Ненавижу уродов.

— А если слона мучают? Или гориллу? — с интересом спросил Малдун. Кирби бросил на друга грозный взгляд:

— Поговори у меня, умник…

— Да ладно, ладно! — второй полисмен рассмеялся. — Едем.

Глава 1

— Папа, папа, смотри, летучая мышь! Можно, я ее возьму? Ну пожалуйста! — взмолилась толстая рыжая девочка с маленькими свиными глазками и пухлыми, усыпанными веснушками щеками. Одета она была в чистенькое розовое платье с оборками и держала за руку огромного, мощного человека в дорогом сером костюме. Одного взгляда на его злое, по-обезьяньи скуластое лицо с низким покатым лбом и такими же, как у девочки, кабаньими глазками блекло-серого цвета, могло хватить, чтобы отбить у любого желание знакомиться ближе.

— Баффи, — сдержано, но таким тоном произнес мужчина, что девочка вжала голову в плечи. — Твоя прошлая забава обошлась нам в один особняк, один город и почти все деньги, что я копил годами. А если б я накопил их не так много, сегодня ты жила бы в сиротском приюте, пока я бы дробил камни во славу дядюшки Сэма. Дочь робко протянула отцу неподвижное тельце летучей мыши.

— Но это же всего лишь маленький, маленький, маленький зверек… — заикнулась она тихо-тихо. — Папа, я больше не буду капризничать, никогда-никогда! У меня же ни одной игрушки не осталось… Даже кукол… Здесь так скучно, телевизор ничего не ловит, и подруг у меня нет! Одна маленькая летучая мышка, ну папа, папаааа!

Игнат «Ратсо» Рацкивацки, бывший гангстер, а теперь скромный владелец захудалой бензоколонки на проселочной дороге вдали от города, бросил на свою дочь свирепый взгляд.

— Зачем тебе эта полудохлая дрянь?

— Я ее вылечу! — сразу ответила Баффи. — Она станет моей любимой зверюшкой, мы будем играть целыми днями напролет… Одни… И я перестану действовать тебе на нервы! — добавила она коварно. Ратсо некоторое время яростно смотрел на девочку, но постепенно остыл, и, наконец, с тяжелым вздохом махнул рукой.

— А-а, сейчас-то уже чего опасаться. Все и так потеряно. Ладно, Баффи, я позволю тебе оставить эту мерзость, но смотри у меня: хоть раз замечу животное где-нибудь в доме — в ее клетке окажешься ты! Ясно?

— Ура! Спасибо, пап! — поднявшись на цыпочки, Баффи чмокнула наклонившегося к ней отца в щеку и, подпрыгивая от радости, бросилась в свою комнату. Ратсо проводил ее мрачным взглядом.