Тени и зеркала (СИ)

— Придётся переписывать, — со вздохом сказал он сам себе и, взглянув в окно, где сползал в вечер пасмурный осенний день, не сдержал зевка.

Спать хотелось ужасно: в последний раз он по-человечески выспался… Да нет, наверное, всё-таки до знакомства с лордом. Видимо, быть Когтём и высыпаться — вещи несовместимые. Тем более, если ты при этом ещё и личный секретарь лорда Заэру, кто-то вроде слуги и мальчик на побегушках в одном лице…

Не так давно Ривэн мечтал о доверии и благосклонности лорда, которого как-то незаметно для себя стал обожать (как, собственно, очень многие люди, хотя бы отдалённо лорда знавшие). И это доверие он очень внезапно получил — даже больше, чем мог рассчитывать. Ривэн до сих пор не понимал, почему из всех столичных Когтей лорд привёз к себе в замок только его и Линтьеля, не считая пары здоровяков из личной охраны. А ещё — с какой стати свалил на него, полуграмотного, неуклюжего бывшего воришку без особых мозгов или манер, кучу дел, поручений и документов, которые следовало разобрать, или переписать, или закончить, или привести в порядок… Лорд теперь даже письма иногда писал не сам, а надиктовывал ему, чтобы сберечь время для чего-нибудь более срочного — и несчастный Ривэн потел, пытаясь придать своим каракулям хоть какое-то подобие ясности.

Впрочем, Вилтор ведь ещё в Энторе предупредил его, что всё может так получиться. Сам он остался в городе — по просьбам родителей, которым из-за крыс требовалась помощь в пекарне (а теперь хватало не только крыс, но и тех уродливых чёрных паразитов, будто пришедших из страшных сказок). «Вот увидишь, он захочет тебя испытать, — сказал Вилтор, с размаху хлопнув Ривэна по плечу красной ладонью, когда тот зашёл попрощаться. — Он всегда так делает — тем более ты ему нравишься. Зато, если всё выдержишь, такая жизнь пойдёт — только держись… Вино с тобой у камелька будет пить, как с Линтьелем».

И Ривэн честно старался «всё выдержать». Правда, пока что у камелька с ним никто не пил; погребённый под бумагами и какими-нибудь хозяйственными мелочами, он теперь и видел-то лорда ещё реже, чем раньше. Тот пропадал на замковых укреплениях, которыми занималась команда наёмных строителей, или разъезжал по соседям — обновлял вассальные договоры, следил за наборами рекрутов, продавал, закупал… Частенько принимал послов из Энтора, где ни дня, кажется, не могли без него обойтись, а иногда запирался в кабинете с Линтьелем для долгих таинственных совещаний. Встречались они в основном по вечерам — для отчётов и новых поручений, — да ещё за столом. В первый день в замке Ривэн скромно рвался обедать со слугами (к тому же кое с кем из горничных он был бы не прочь познакомиться поближе), но лорд твёрдо усадил его рядом с собой за длинный стол чёрного дерева. Ривэн сидел как на иголках, каждую секунду ощущая нелепую громадность столовой и мрачность стен, обитых тёмно-зелёной тканью; украдкой он всё время поглядывал на Линтьеля, чтобы не опозориться, но не сумел скрыть постыдого неумения пользоваться ножом и вилкой одновременно. В итоге это был не триумф, а один из худших ужинов в его жизни.

Так что Ривэн только острее чувствовал свою ущербность: получая тревожные донесения из Ти'арга, лорд явно ждал войны с Альсунгом, готовил замок к осаде, а страну — к нападению. Ривэна же заставлял возиться с какой-то повседневной ерундой, скучной и на первый взгляд совершенно бесполезной. Ривэн завидовал пятерым безземельным рыцарям, которые съехались в Заэру по приглашению лорда: они, по крайней мере, могли героически погибнуть в случае чего… Не то чтобы Ривэн мечтал погибнуть, пусть даже героически — совсем наоборот, — но ему хотелось приносить хоть какую-то заметную пользу. Иногда он вспоминал капли крови на щеке Линтьеля, замеченные тогда, ночью — и мрачно размышлял о том, что менестрель явно больше заслуживает всех тех «почестей», что теперь достались ему. Кто знает — может, и ему удалось бы убивать для лорда. Воровать уж точно…

Ривэн вылез из-за стола и, потягиваясь, подошёл к окну. Хрустнули кости, и он с досадой поморщился: так недолго превратиться в ворчливого старикашку с испорченным зрением, гниющего в книжной пыли… Он тосковал по ветру, городским улочкам и просёлочным дорогам, по весёлой и беззаботной жизни, полной опасностей. Он завидовал даже крестьянам, что гнули спины в полях — всё лучше, чем торчать здесь, в тесной гостевой спальне на самой верхушке башни, где каждая мелочь осточертела…

Как и во всём замке, в предоставленной ему комнате не было ничего лишнего, а каждая вещь прямо кричала о своей дороговизне — но всё было старым, чудовищно старым, пыльным, скрипучим, рассыхающимся или ржавеющим. Лорд Заэру определённо гордился этим, как свидетельством древности своего рода, но Ривэну не нравилось в этом каменном мешке, совсем не похожем не дворец в Энторе. А неудобные узкие лестницы со сквозняками, воющими в коридорах по ночам, и вовсе нагоняли на него тоску.