Тени истины

– Всем кажется, что для продвижения по карьерной лестнице надо больше времени проводить в кабинете и меньше – на улице. Дурацкая традиция, пусть даже ей следуют другие октанты. Я не хочу, чтобы мои лучшие сотрудники превращались в кабинетных слизней. Я хочу, чтобы на должности ассистента набирался опыта кто-то новенький и с большим потенциалом, а не зарастал мхом опытный констебль.

В голове у Мараси наконец-то все встало на свои места. Враждебность, которую она ощущала со стороны многих сослуживцев, оказывается, была связана не только с тем, что она проскочила все низшие звания – такое случалось со многими благородными. Они сплотились вокруг Редди – своего друга, которым пренебрегли.

– Значит… – проговорила Мараси, переведя дух и ухватившись за первый попавшийся повод, чтобы не запаниковать, – вы решили, что у меня есть потенциал?

– Ну конечно, решил. С чего бы еще мне вас нанимать? – Проходивший мимо капрал Мейндью отдал честь, и Арадель швырнул сложенные газеты ему в лицо. – Никаких салютов в помещении, Мейндью. Вы потеряете сознание, если будете лупить себя по лбу каждый раз, когда я прохожу мимо. – Он бросил взгляд на Мараси, а Мейндью пробубнил извинение и поспешил прочь.

– Что-то в вас есть такое, Колмс… – продолжал Арадель. – Дело не в том, как блистательно выглядело ваше заявление. Мне наплевать на баллы и на то, что думают про вас эти цинковые языки из конторы стряпчих. То, что вы написали о переменах, которые назрели в городе, показалось мне разумным. И впечатлило.

– Я… благодарю вас за похвалу, сэр.

– Я не льщу вам, Колмс. Просто констатирую факт. – Он указал на дверь. – В той газете было написано, что сегодня после полудня губернатор произнесет речь перед горожанами. Держу пари, констебли из Второго октанта попросят нас о помощи с управлением толпой. Они всегда так делают. И потому собираюсь направить туда уличный наряд. Ступайте с ними, навострите уши, а потом расскажете мне, о чем будет говорить губернатор Иннейт. И уделите особое внимание реакции толпы.

– Да, сэр. – Мараси с трудом сдержалась, чтобы не отсалютовать.

Потом схватила сумку и побежала выполнять приказ.

6

Вакс летел в небе над Эленделем; шляпа, привязанная шнурками, болталась на шее, позади, точно знамя, развивался туманный плащ. Внизу царила энергичная городская суета, по главным дорожным артериям туда-сюда сновали люди. Некоторые поглядывали на Вакса, но большинство не обращало внимания. Алломанты не были здесь такой редкостью, как в Дикоземье.

«Столько народу!» – подумал Вакс, отталкиваясь от фонтана в виде водяной дымки над воздетыми к небу руками Гармонии; на позеленевшей от времени меди золотисто поблескивали наручи.

Вокруг на каменном бордюре сидели женщины; в воде играли дети. Возле фонтана автомобили и запряженные лошадьми повозки разъезжались в разные стороны, направляясь туда, где их ждали обычные для городской жизни дела.

Такое множество людей – и здесь, в Четвертом октанте, пугающий процент от них был под защитой Вакса. Прежде всего, он платил им жалованье или руководил теми, кто этим занимался; от платежеспособности его Дома зависела финансовая стабильность тысяч и тысяч. Но это было лишь частью его обязанностей: ко всему прочему, благодаря своему месту в Сенате Вакс представлял всякого, кто на него работал или жил на земле, которой он владел.

Сенат делился надвое. По одну сторону были представители рабочих, которые избирались и сменялись в зависимости от того, что решал народ. По другую располагались места, предназначенные для благородных Домов, – неизменные и неотчуждаемые, не подверженные прихотям избирателей. Руководил ими губернатор, которого выбирали сенаторы.

Хорошо продуманная система, только вот она означала, что Вакс должен следить за десятками тысяч людей, с которыми ему не суждено познакомиться лично. У Вакса задергался глаз, и он повернул, оттолкнувшись от какого-то арматурного стержня, по небрежности рабочих оставшегося торчать из стены многоквартирного дома.

В городах Дикоземья дела обстояли куда проще – там можно было со всеми перезнакомиться. Тогда горожане становились небезразличны, и появлялось ощущение, будто ты делаешь для них что-то важное. Мараси поспорила бы, что статистически руководство Домом являлось более эффективным в плане созидания общечеловеческого счастья. Возможно, она и права, да только Вакс больше доверял не цифрам, а собственному нутру, где с некоторых пор поселилась тоска из-за того, что он служил людям, с которыми даже не был знаком.

Законник приземлился на высокую водонапорную башню возле стеклянного купола, укрывающего самую значительную в октанте церковь Выжившего. Внутри шла служба, хотя большинство прихожан явится только на закате, чтобы дождаться появления тумана. Церковь чтила туман, и все же стеклянный купол отделял от него верующих. Вакс покачал головой, потом оттолкнулся и помчался вдоль ближайшего канала.

«Наверное, Уэйн уже закончил свои дела. Сидит где-нибудь на причале поблизости и слушает плеск воды…»