Тени истины

– Ага, так Арад ель все-таки прислал мне подкрепление! Прекрасно, ржавь побери! Ступайте-ка вы, ребята, следить за восточной стороной площади, вдоль Лонгард-стрит. Там собираются рабочие из литейных цехов, и вид у них совсем недружелюбный. Осмелюсь заметить, тут не место для очередного пикета. Возможно, если рядом с ними будет множество констеблей в униформе, обойдется без глупостей.

– Сэр, – Джавьес отдал честь, – толпа напирает на ступени особняка! Со всем уважением, сэр, вы разве не хотите, чтобы мы отправились туда?

– Юрисдикция охранников губернатора, лейтенант, – возразил пожилой капитан. – Они отметают любые наши попытки что-то сделать на территории, относящейся непосредственно к особняку. Проклятые быки с пьютерными шеями. Толком не объяснили, когда губернатор обратится с речью к народу, а хотят, чтобы мы выполнили всю работу по наведению порядка в этом бардаке.

Джавьес отдал честь, и его отряд бросился исполнять приказ. На месте осталась лишь Мараси:

– Сэр, главный констебль Арадель хочет, чтобы я составила для него отчет о речи губернатора из первых уст. Как, по-вашему, у меня получится найти место на тех трибунах?

– Даже не мечтайте, – отрезал капитан. – Каждая племянница и каждая нянька благородного лорда потребовала место; они зарежут меня, если я отправлю туда кого-то еще.

– Все равно спасибо, сэр. Проверю, смогу ли я пробраться в первый ряд толпы. – Мараси развернулась, чтобы уйти.

– Подождите, констебль, – окликнул ее капитан. – Мы знакомы?

Мараси оглянулась, лицо ее залила краска:

– Я…

– Дочка лорда Хармса! Незаконнорожденная. Вот оно что! Ну же, не надо краснеть. Я не хотел вас оскорбить, дитя. Мне нравится ваш отец. Он достаточно плох в картах, чтобы против него было весело играть, но достаточно осторожен, чтобы не делать больших ставок, из-за которых меня потом мучили бы угрызения совести.

– Сэр…

Новость о ее происхождении, некогда тайная, просочилась повсюду в высшем обществе. Близость к Ваксиллиуму имела свои негативные стороны. У матери Мараси и впрямь имелись причины писать те сердитые письма.

Мараси с достаточным смирением приняла собственное происхождение. Но это не означало, что ей нравилось, когда об этом говорили в лицо. Однако пожилые офицеры благородного происхождения вроде этого капитана… что ж, они привыкли говорить все, что вздумается, в особенности о подчиненных.

– Есть местечко среди репортеров, малышка Хармс. – Он указал на северную сторону. – Увидеть много не получится, перед вами будут ступеньки, зато можно все услышать. Скажите констеблю Уэллсу – вон он, у веревки, – что я разрешил вас пропустить, и передавайте мое почтение вашему отцу.

Мараси отдала честь, все еще внутренне борясь со смесью стыда и негодования. Ржавь и Разрушитель, она прожила большую часть жизни, прячась по углам, перебиваясь подачками, и отец по-прежнему отказывался открыто признать ее! Ну, хоть среди констеблей могли бы знать Мараси Колмс благодаря профессиональным достижениям, а не в силу особенностей происхождения?

И все же нельзя было отказываться от предложения капитана, так что Мараси начала пробираться к отгороженному участку на северной стороне площади.

«Что это было?» – подумал Вакс.

Он резко повернулся, отвлекшись от группы нищих, которых расспрашивал.

– Вакс? – позвал Уэйн. – Что…

Вакс не обратил на него внимания, проталкиваясь через толпу. Это лицо…

«Не может быть!»

Неистовые действия Вакса сопровождались раздраженными окриками и мрачными взглядами. Дни, когда аристократ, даже алломант, мог успокоить кого угодно без единого слова, уходили в прошлое. В конце концов Вакс добрался до открытого пространства и завертелся, оглядываясь по сторонам. Где?! Взбудораженный, напрягший все чувства, он бросил пустой патрон и оттолкнулся, мгновенно взлетев футов на десять. Закружился, окидывая глазами толпу.

Мощный поток людей продолжал двигаться по прогулочной набережной Тиндвил к центру Эленделя, где предположительно собирался произнести речь губернатор.

«Это опасная толпа», – отметил внутренний голос.

Слишком уж много в ней было мужчин в потрепанных куртках и с суровыми лицами. Проблема с рабочими становилась все более и более серьезной. Половину города вынуждали трудиться, сливая семь потов, но не платили как положено, – у другой половины работы попросту не было. Странная дихотомия. Вакс постоянно замечал мужчин, которые слонялись без дела. Теперь они собирались в большие потоки. Это может породить опасные быстрины вроде тех, что возникают, когда в русле настоящей реки попадаются камни.

Вакс приземлился, сердце его колотилось, словно барабан, выбивающий марш. На этот раз сомнений не было. Он действительно заметил в толпе Кровавого Тэна. На краткий миг увидел знакомое лицо – гробовщика-убийцу, последнего преступника, которого выслеживал в Дикоземье, прежде чем приехать в Элендель.

Человека, из-за которого погибла Лесей.

– Вакс? – Уэйн догнал его. – Вакс, с тобой все в порядке? Ты выглядишь так, словно съел яйцо, которое нашел в канаве.

– Все нормально.