Тени летящих птиц

Светлана Кекова ТЕНИ ЛЕТЯЩИХ ПТИЦ

* * *

Это — моё прощенье, это — мой дар тебе:
эхо в пустом ущелье, отблеск луны в воде,
шелест листвы осенней, тени летящих птиц,
это — моё спасенье — помнить одно из лиц,
то, где любовь гостила, словно в реке вода…
Да, я тебя простила, да, я простила, да.

Славила милость Божью, тайной судьбы узор,
и осквернённый ложью, ведомый всем позор.
Помнишь, что мир, как танец, рос в глубину и вширь?
Баловень, иностранец, прыгал в снегу снегирь.
И очевидец тайны, брат моего греха
вдруг обрывал случайно тонкую нить стиха.

Да, не могу понять я — кто ты и что с тобой,
Ангел меняет платье в вечности голубой.
Старая ткань слиняла — лёгкий покров души.
Помнишь, как я меняла жизнь на твои гроши?
Стало тепло на свете, ландыши расцвели,
плачут тихонько дети в разных концах земли…

* * *

Буду птицей, в светлом тумане реющей,
иль осокою, щеку пространства бреющей,
то лисицей хитрой, то резвой белкою,
на твоих часах — часовою стрелкою.

Опустилась ночи завеса плотная,
закричала в воздухе выпь болотная,
за свою свободу от сети ратуя,
сом в осоку спрятал лицо усатое.

Затихает к вечеру ветер дующий,
брошу я кольцо в океан бушующий,
чтобы быть причастной земной материи,
стану каплей крови в твоей артерии.

Вместо звёзд горят над землею факелы,
вместо птиц парят над водою ангелы,
без больших надежд на своё спасение
буду мёртвым, чающим воскресения…

* * *

1

Я ушла далеко по дороге, заросшей бурьяном,
миновала пустырь, где репейник торчит Д’Артаньяном,
заглянула в окно низкорослой последней избушки —
на стене крепостной в это время палили из пушки.
Тополь рядом с избушкой был светом пронизан багряным,
а в зелёной листве соловей заливался Бояном,
было самое время мне вспомнить о Чёрной Каяле,
но меня зазывали купцы и манили бояре,
и задумчивый князь мне рассказывал детские сказки,
что купцам и певцам не страшны половецкие пляски.

2

Я плыла по реке, по реке я плыла в половодье,
загоняли коней или в воду бросали поводья
то потомки Трояна, то Велеса юные внуки,
из зелёной воды я тянула прозрачные руки,
с ожерельем на шее, с браслетом на левом запястье
воздух я целовала — и это считала за счастье.
А волна на волну набегала прозрачною кровью,
чтобы в шуме прибоя любовь рифмовалась с любовью.

3