Тени Лордэна

И ведь начиналось всё вполне обыденно и рутинно. Прикатили на телеге и пошли по улицам, разодетые в пёстрые одежды и шутовские колпаки, с песнями на устах и плясками в ногах. Бильдешвейг был четвёртым городом Империи по военной мощи и первым по плодородию окрестных земель; его называли Великой Житницей Юга, и в нём действительно было чем поживиться. Местные дворяне и купцы сколотили себе баснословные состояния на обычном хлебе и простом сукне. У нас детям рассказывают одну старую сказку, в которой злобный карлик умеет ткать золотые нити из соломы, и в народе ходили, а может и до сих пор ходят толки, что в подземельях Бильдешвейга обитает целое племя таких вот магических, обращённых в рабство уродцев, но если ты удосужишься посетить тамошние окрестные деревни, окружённые бескрайними полями пшеницы, и взглянешь на тощие рожи вечно голодных крестьян, то быстро смекнёшь, откуда же на самом деле взялись все несметные богатства сытых аристократов.

Глаза у нас разбежались, столько там было дворцов и хорошеньких лавок, которые обещали немалый куш, хотя здесь, в Лордэне, таковых найдётся ещё больше. Впрочем, Шронхильс до конца тёплого сезона хотел обчистить всего один домишко, но так, чтобы всю зиму наш стол ломился от жаркого и засахаренных фруктов, а вино лилось через край резных кубков. Вскоре мы нашли подходящий особнячок, в два этажа высотой и собственной бальной залой, и, дождавшись тёмной, безлунной ночи, прокрались в него и бесцеремонно обнесли. Прошло всё на удивление гладко и по-детски просто, а среди украденных вещей оказалось старинное ожерелье с несколькими крупными изумрудами; продай мы его хотя бы за треть цены, то смогли бы прикупить каждому из нас по деревне с мужичьём, завести по красавице жене и зажить как приличные люди. И вот, когда мы, преисполненные радостью, сидели внутри нашей повозки, тряся друг друга за плечи и обмениваясь мечтами, в дверь со всей силыударил кулак в стальной перчатке. Хриплым и басовитым голосом, тамошний капитан городской стражи приказал нам выходить с поднятыми руками, а если мы ослушаемся, то нас заколотят внутри повозки и заживо сожгут.

Не успели мы осознать всю гибельность и безысходность нашего положения, как Зимерц отпер дверь и радостно повалился в объятия стражей. Паскуда нас сдал. Не думаю, что дело было в деньгах. Где-то за четыре недели до того он сцепился с Гембелем из-за дочки трактирщика, у которого мы остановились по пути в Бильдешвейг. Девка была не то, чтобы очень красивой, скорее даже невзрачной, и как по мне совсем не стоила подобных страстей, но их ссора быстро переросла в драку. Подобное случалось и прежде; обычно они бы подулись друг на друга, затем выпили и помирились, но в тот раз Гембель с чего-то решил пойти до конца и добился роковой девицы. Молчать бы дураку об этом, но он не только злорадно и во всех деталях поведал нам о своей победе, так ещё и стал носить на запястье ленту из волос той девки. Зимерца от одного только вида этой тряпичной полоски аж выворачивало, и он вовсе перестал с ним общаться. Уверен, что семя их конфликта пустило корни ещё до моего прихода в компашку, но мне было суждено увидеть его плоды.

После подлого предательства Зимерца нас попытались вытащить из фургона, но мы не собирались просто так сдаваться, и Гек проткнул одного из стражей рогатиной, которой мы обычно защищались в дороге от голодных волков. Завязался бой, если его можно так назвать, и я был готов сложить свою голову вместе с товарищами, но Шронхильс приказал мне вылезти на крышу через люк и при первой возможности постараться сбежать. Я, конечно же, возразил ему, что не желаю оставлять их, но он, не желая ничего слушать, обнял меня, а затем буквально выкинул на крышу. Стражи с фонарями окружили нашу повозку со всех сторон, и они бы сразу заметили меня, если бы в тот же момент лихая банда не бросилась в отчаянную атаку на солдат. Этот внезапный и безумный манёвр застал их врасплох, и я, улучив момент, спрыгнул на спину коня, на котором приехал их офицер, и что было мочи погнал его вперёд, при этом насмерть затоптав одного солдата. Упрямым скаковым жеребцом я управлял плоховато, да и городские улицы знал не слишком хорошо, а потому меня весьма скоро стали нагонять бросившиеся вдогонку всадники, но я, проезжая мимо невысокой стены и рискуя свернуть себе шею, встал на седло и спрыгнул с коня. Пока мои преследователи слезали со своих лошадей и безуспешно пытались перелезть в доспехах через высокое препятствие, я уже был очень далеко и сидел внутри полуразвалившейся бочки.