Тени над Гудзоном

Доктор Гальперин утверждал, что такой рыбы ему не приходилось пробовать ни разу за всю его жизнь. У кнейдлех[236] был просто райский вкус. Бульон растекался животворным бальзамом по всему телу. Даже харосет[237] был на этот раз настоящим лакомством. Рейца перемешала дробленые орехи, яблоки, вино и еще какую-то пряность, от которой щипало в носу. В густых усах доктора Гальперина застряло множество крошек мацы. Он жевал и при этом сопел от удовольствия, бросая благодарные взгляды в сторону своей сестры Фриды Тамар, из-за которой он стал теперь шурином Бориса Маковера. Борис Маковер уже пообещал ему сумму, необходимую для издания собрания его сочинений по-немецки и на иврите. Помимо этого, Борис Маковер заплатил за перевод нового сочинения доктора Гальперина «Аскеза и дух». На старости лет доктор Гальперин выработал новый взгляд на историю философии. Он доказывал, что все философы от Фалеса до Бергсона, Гуссерля и Файхингера[238] проповедовали аскезу, все, включая эпикурейцев. Философия во всех поколениях пыталась отрицать жизнь, поэтому-то она и потерпела фиаско. В своем стремлении к «иллюзии вечности» философия забыла и проглядела важность преходящего, временного… Одно крупное нью-йоркское издательство собиралось заключить с доктором Гальпериным контракт. Доктор открыто говорил, что его сочинение совершит переворот в интерпретации философии. Имя доктора Цадока Гальперина, которое до сих пор было известно лишь горстке профессоров, прославится во всем мире…

Доктор Гальперин носил теперь новый костюм, светлую рубаху. Не заведено курить во время седера, но доктор Гальперин не мог сдержаться. Едва Борис Маковер отвернулся, он закурил сигару. Фрида Тамар предупредила его, чтобы он не пачкал пеплом ее ценную скатерть, и доктор пробубнил в ответ:

— Ну, ну! Жить не дают! Все у них строго запрещено!..

И он сделал последнюю затяжку, прежде чем Фрида Тамар отобрала у него сигару.

Доктор Марголин носил смокинг. Он принес хозяйке целый букет орхидей. Доктор Марголин был умерен в еде. В медицинских кругах поговаривали, будто тромбоз коронарных сосудов происходит от того, что люди едят слишком много животных жиров. У доктора Марголина был теперь свой собственный медицинский «Шулхан арух». Он избегал есть яйца, жирное мясо. Он едва пробовал кнейдлех и хремзелех.[239] С курицы он тщательно счистил кожу. Он искоса с удивлением посматривал на доктора Гальперина, который делал все, что вредно с медицинской точки зрения, и тем не менее приближался к семидесяти годам. Он был маленький, толстый, с большим животом. Без перерыва курил сигары, не занимался никакой физической работой, впихивал в себя всякие жирные блюда, повышающие уровень холестерина в крови и вызывающие отвердение сосудов. Этот человек буквально плевал в лицо медицине, но доктор Марголин объяснял это наследственностью. Доктор Гальперин происходил из семьи долгожителей. Все человеческие усилия — ничто по сравнению с теми силами, которые передаются хромосомами половых клеток. Именно в них, в генах, кроется судьба человека. Они определяют все: физическую силу человека, его разум, характер, продолжительность жизни. Сам он, доктор Соломон Марголин, происходил из семьи, представители которой подолгу не жили. Из-за этого он годами страдал от ипохондрии. Страх смерти никогда не оставлял его. Самые счастливые минуты его жизни сопровождались мыслью: а сколько это продлится? Он, доктор Марголин, собирался умереть еще тогда, когда ему не было тридцати. Постоянный контакт с болезнями и смертью постепенно отравил его душу. Он знал все цифры, любую статистику. Как ни странно, но, как выяснилось, врачи в среднем живут меньше прочих людей. Все было против доктора Соломона Марголина…