Тени над Латорицей (Справедливость - мое ремесло - 3)

- Следы во дворе у забора глубокие. Экспертиза свидетельствует, что от прыжка, - сказал Коваль. - Земля после дождя влажная была, мягкая. На сухой земле такие следы не остались бы. А дождь шел только вечером. Ну, так как же, Кравцов? Как вы все это объясните?

Кравцов снова промолчал.

- Молчание - не лучшее доказательство, - заметил подполковник и обратился к Вегеру: - Василий Иванович, свяжитесь с метеостанцией, пусть дадут точную справку, в котором часу пятнадцатого начался дождь. Ну, Кравцов? Что скажете?

Кравцов опустил голову:

- Я преступления никакого не совершил, - пробормотал он.

- А где ножи, которые с Самсоновым изготовляли в мастерской, а?

- Ножи? - как будто искренне удивился Кравцов. - Никаких ножей я не делал. Не такой я дурак. Двести двадцать вторую статью наизусть помню.

- Юри-и-ст, - сердито протянул Бублейников. - На тюремных харчах здорово выучился! Только главного не понял, что жить на свете надо честным трудом, что шилом патоки не ухватишь!

- Вам мои судимости поперек горла стали? - вскипел Кравцов. - Так я и знал! Вам бы хоть к чему-нибудь прицепиться, а там уж и дело пришить - раз плюнуть, это вы умеете, - он затравленно переводил взгляд с одного на другого. - Вот назвали убийцей - и амба! Вам что? Лишь бы дело закрыть.

- Ну, ну, Кравцов, полегче на поворотах! Судимости-то у тебя какие? Не простые. Не только за кражу по сто сороковой отбывал, а и по сто сорок первой, за грабеж, - подчеркнул майор.

- Я давно завязал...

- Может быть, может быть, - заметил начальник уголовного розыска. - А потом снова развязал.

И Вегер прищурился, словно хотел получше рассмотреть Кравцова.

- Ходить не умеешь - не побежишь, - мрачно вставил Бублейников.

- Я больше ничего не знаю, - сказал Кравцов упавшим голосом. - Больше ничего говорить не буду. Все. Я устал. - И он опустил плечи.

Когда Кравцова вывели, майор Бублейников пододвинул к себе целый ворох продырявленных бумажек.

- По-моему, вопрос ясен, - убежденно сказал он. - Установим, где их ножи, и можно обоих передавать следователю.

- Клоун все расскажет, - вслух подумал Вегер.

- Жаль только, что они имели время сговориться. - Бублейников вздохнул. - Попали бы они ко мне в то утро, совсем другой был бы разговор.

- И все-таки нет у нас прямых доказательств, - заметил подполковник Коваль.

- Будут! - уверенно произнес Бублейников и раздраженно швырнул скомканные бумажки в корзину у стола, так что часть их угодила на пол. - Я убежден! Вы руки, руки его видели, Дмитрий Иванович? Обратили внимание? Такие руки медведя запросто задушат. А он ими так и поигрывает, так и играет, как будто даже и на нас с вами броситься готов!

- Руки - да, но ведь не руками, а ремнем задушена была Каталин Иллеш! - напомнил Коваль.

- Нет, действительно, не все с ним ясно, - поддержал Коваля капитан Вегер.

- Пожалуй, да, - согласился майор. - Но если хотите, я еще один довод выставлю против них. Скажите, пожалуйста, на какие такие шиши катались они по всей стране, до самой Тюмени? А?! Откуда деньги взяли?! - и майор машинально схватил еще один лист бумаги и яростно проткнул его авторучкой.

V

После шестнадцатого июля

1

Второй допрос Самсонова начался с того самого вопроса, от которого в прошлый раз подозреваемый впал в истерику.

- В прошлый раз, - медленно начал Коваль, - мы остановились... - В своем штатском летнем костюме с неярким, но красивым галстуком подполковник был похож теперь на старого учителя, ведущего урок. - Мы остановились, - продолжил он, обращаясь к Самсонову, - на вашем заявлении: "Я не убивал". - Коваль взглянул на капитана Вегера, писавшего протокол. Василий Иванович, так в протоколе?

Вегер перевернул страницу:

- Так точно, товарищ подполковник.

- Хорошо. Так кого же это вы не убивали?

- Как - кого? Вдову и дочек ее.

Хотя Клоун ерзал на стуле, но выглядел теперь не напуганным, как на первом допросе, а покорным. Казалось, что, все обдумав, он решил сдаться на милость правосудия, чтобы хоть немного облегчить свою участь.

- А почему это вы решили, что они убиты? - спросил Коваль.

- Приснилось, наверно? Сон вещий видел, а? - поднял голову от протокола Вегер.

- Слышал. Слышал, что их убили. Все слышали, и я.

- Слышал, значит, - хмыкнул, по своему обыкновению, Бублейников, который стоял, прислонясь к дверному косяку, и с высоты своего роста брезгливо рассматривал тщедушного белобрысого парня в грязных потертых джинсах и давно не стиранной футболке. - Когда слышал-то?

Самсонов повернулся к нему.

- Тогда же... Ну, утром, тогда же... На следующий день после того...

- После чего? - спросил Коваль.

Самсонов снова повернулся к подполковнику:

- Ну, после того, как их убили!

- А скрылись почему так стремительно, если ни в чем не виноваты? Зачем забрались в такую даль? Не иначе как прятались? От кого?

- Потому и прятались. Я не хотел - Длинный велел. Сказал, на нас могут подумать, - с готовностью ответил Клоун.

- Странно получается, Самсонов: отчего ж это именно о вас должны были подумать, а не о ком-нибудь другом?

- Не знаю, - проворчал Клоун. - Я правду говорю.

Бублейников насмешливо повел бровью: