Тени Огнедола. Том 4 (СИ)

В подобной манере были застроены почти все острова: с одной стороны — высотка Дома Мастера, управляющего островом; перед ним, словно паства внемлющая проповеднику — небоскребы элитных кварталов, торговых и научных центров. Они скрывали от глаз Мастера куда менее престижные районы, но все еще слишком дорогие для изгоев общества, чьи лачуги сгрудились с противоположной стороны острова, окружив мусороперерабатывающие заводы и производственные цеха.

Если бы в свое время дед не заставил его вызубрить маршрут, Райз в жизни не отыскал бы нужный адрес в развернувшемся вокруг лабиринте. Или потратил бы на поиски всю ночь. В уголке его сознания навязчиво тикал таймер, отмеряющий время до того момента, когда патрульная служба хватится угнанного катера. Возможно, они его уже хватились — после того, как экипаж не вышел в условленное время на связь — и теперь выясняли, что произошло.

Райз влился в разномастную толпу, заполонившую внутреннюю территорию «муравейника» — как их называли в простонародье. Каждое такое здание представляло собой целый маленький район. За внешней, подогнанной под стандарты острова стороной скрывался целый мир, не имеющий ничего общего с тем, что находился снаружи. Будучи ребенком, Райз не часто становился гостем в таких местах — и уж тем более никогда не посещал их в одиночку — но был немало о них наслышан.

«Муравейник», в котором находилась квартира Сцеллы, считался относительно порядочным районом, с чем Райз не согласился бы даже с натяжкой. Возможно, так было когда-то давно.

Провожая ненавязчивым взглядом молодежь с блестящими от лака волосами, выдыхающую цветные клубы сигаретного дыма прямо в просторные коридоры-улицы, Райз кривил губы. А ведь это поколение Нерин. Сомнительно, конечно, что ей позволили бы водить знакомство с кем-то из этих отщепенцев, но…

Мысль за мыслью размышления привели его к осознанию, что теперь они с сестрой почти одногодки, и Райз поспешил переключить внимание на зазывалу, предлагающего отведать фаршированные кальмары. Из миниатюрного, пузатого ларька валил пар.

Райз поднялся на шестой ярус. Здесь было не так шумно, не так грязно — пускай стены и покрывали художества не больно талантливых художников — и воняло по большей мере затхлостью и чем-то горелым, а не синтетическими разжижителями мозгов.

Пройдя вглубь коридора, он остановился перед дверью с номером «1016» и постучал, проигнорировав протертую от времени металлическую клавишу звонка. Если Сцеллу при виде него хватит удар, в свое оправдание он скажет, что дал о себе знать, как положено. Вряд ли он был единственным во всей Республике человеком, который стучал в дверь, а не звонил, но раз уговорено было постучать — два редких, четыре частых удара — значит, следовало стучать.

Один из трех сгустков духа по ту сторону двери заалел и стремительно направился к Райзу.

Дверь открыла не Сцелла. Мужчина, лет сорока, с грубой щетиной и телом, рожденным, чтобы ломать другим носы, челюсти, конечности и все остальное, что попадется под руку. Откровенным дикарем-верзилой он все же не был. Проведи пару раз гребнем по ежику волос, натяни на мышцы рубашку поприличнее — и он сойдет за клерка, променявшего супругу на штангу.

— Человеческим языком до тебя не дошло, да? — рявкнул он и ощупал Райза взглядом, выбирая, что лучше сломать в первую очередь. — Я тебе сейчас понятнее растолкую.

Быстрым, отточенным движением верзила схватил его за футболку, намереваясь ударить. Райз поймал схватившую его руку за запястье, прижал крепче к своей груди и локтем ударил по локтевому сгибу, вложив в удар весь свой вес. Противник потерял равновесие, осел, и Райз скользнул ему за спину, заломив руку, пнул сзади по ноге, вынуждая встать на колено, поймал челюсть и повернул голову. Повернул осторожно, чтобы не сломать шею, но поумерить желание махать кулаками.

— Папа! — взвизгнула выбежавшая из своей комнаты девчушка восемнадцати лет, и ее дух прыснул синевой. — Отпусти его! Сейчас же отпусти!

— Иззи, живо в комнату! — прорычал мужчина.

Следом за девушкой в прихожей появилась женщина, что годилась ему в матери, однако схожести между ними было не больше, чем между кабаном и журавлем. Даже вечером в собственной квартире она выглядела так, будто ей было поручено отвечать за порядок в доме Мастера. Подтянутая, несмотря на почтительные годы, с собранными в строгий пучок седыми волосами, в шифоновой блузке телесного цвета и строгой юбке-карандаше до колен. Да она даже носила туфли, вместо мягких домашних тапочек! Каблук был не высоким, но уже за то, что она их надела, стоило дать медаль и направление к психотерапевту.

Сцелла заметно постарела, но это не помешало ей остаться эталоном достоинства и элегантности. Такой женщине было не место в этом захолустье.

Но все же что-то в ее взгляде переменилось по сравнению с теми днями, когда Райз видел ее в последний раз. Он не ждал, что годы пройдут для нее бесследно, но на ее лице читалось что-то более болезненное, чем смирение перед неумолимостью времени.