Тени Прерии. Чужой среди своих

— Думай, тока учти: если долго думать будешь — половина твоих трехсотых в двухсотые преобразуется… — на том конце немного помолчали, а потом совсем другой, звонкий голос заявил:

— А я пожалуй твой мысленный процесс сейчас ускорю! — После чего за спиной у Василия, чуть не касаясь каблуков, взлетела столбом земля от попадания пули.

Инстинктивно вжимаясь в землю и вздрагивая от падающих сверху комьев Савельев только подумал — «..ц, это огневые клещи — крупняк сверху на холме, мы на склоне и снайпер снизу — для них все как на ладони».

— У тебя пятнадцать секунд, — заявил все тот же звонкий голос, — потом предложение о сдаче будет сделано следующему командиру. Время пошло.

— У меня вопрос… — выдвигать требования в таком положении было просто неразумно, но по-другому поступить он просто не мог.

— Не сумлевайся. Мы хоть у вас за воюющую сторону и не числимся, но людьми остаться намерены. Так что за солдатиков можешь не переживать, даже медикаментов подкинем.

— Гарантии?

— Ну, тут ты сам выбирай — или мое слово, или Маруськина пуля. В утешение могу сказать, что вы нам особо не надобны, и так возимся исключительно, чтобы в дерьме не пачкаться.

— Я согласен. — Василий медленно поднялся в полный рост и отбросил в сторону оружие. Два удара сердца ничего не происходило, а потом первый голос поинтересовался:

— А на какой хер ты нам сам-один упал? Ты это — ружьишко-то подбери, нечего нашим имуществом разбрасываться. И на пять десятков шагов вперед отойди, и остальные пусть тоже. Там оружие сложите. Потом кто более-менее целый — вернется к раненым и оружие у них заберет, да в общую кучку сложит. Потом помощь раненым окажите и спуститесь на столько же вниз по склону. Там до исподнего всем раздеться и еще столько же отойти. Все понял?

— Да…

— Ну, тогда не томи, служивый. И про то, что будет, если дергаться начнете, объяснять не надоть? Ты своим внуши, чтобы лишней дуростью не маялась.

* * *

Процедура разоружения прошла без эксцессов, если не считать таковым предупредительный выстрел, когда один из бойцов попытался подойти к оставленной БМД. А вот после того, как сложили оружие, из-за холма на них не спеша выкатился… больше всего это штука напоминала сарай, поставленный на громадные, в рост человека, колеса.

Как бы там ни было, но глянувшие на них сверху неулыбчивые лица бородачей дали ясно понять, что все планы, о которых до того незаметно постарались договориться, остается только засунуть псу под хвост. Хотя на пленных оружие особо никто не наставлял, кроме установленного за фонарем чудного транспортного средства пулемета, но держали его все с такой непринужденностью, что было четко понятно — пустят в ход привычно и без особых терзаний.

Бородачи, не спеша, рассредоточились, не перекрывая друг-другу сектора стрельбы и беря под контроль любое шевеление в окрестностях, от слаженности их действий невольно брала оторопь. Часть их тем временем принялась грузить трофеи в свой «сарай», а остальные начали выполнять непонятные движения вокруг подбитой машины.

Только один — невысокий, но кряжистый мужичок с большими залысинами — на минуту нырнул внутрь и появился назад уже с аптечкой в руках. Приблизившись, он обежал взглядом напрягшихся пленных и, безошибочно выделив Василия, со словами: «Лови, служивый», — перебросил ему столь неожиданный подарок. Но близко не подошел, а разделяющее их расстояние делало бесполезными любые телодвижения.

Некоторое время пленные были предоставлены сами себе, наблюдая за работой «трофейной команды», но надо было что-то решать с дальнейшей судьбой, и Василий (мысленно перекрестившись), потопал не спеша в сторону тех, кто возился с «бэшкой». Там, во-первых, заправлял знакомый мужичок, а во-вторых, просто интересно было — зачем они из своего сарая кран-балку вытянули? Не иначе, как двигатель снимают, куркули чертовы.

Двигаться старался медленно, без резких движений, но к его удивлению ни окрика, ни выстрела не прозвучало. Охранники просто проводили его взглядами, а «трофейщики» недоуменно переглянулись и вернулись к своим делам — вот только почему у него было ощущение, что за ним постоянно и неотрывно наблюдает не менее трех пар глаз и столько же стволов?

Но путь, наконец, закончился, а внимания на него по-прежнему никто не обращал, оставалось незаметно перевести дух и оглядеться по сторонам. Увы, первое, что бросилось в глаза, был брезент, на который победители рядком сложили пять тел. На вдруг ставшими ватными ногах Василий подошел и замер, не в силах сделать последние два шага.

«Чужих» — механика, водителя и стрелка — можно было узнать только по отличным от формы разведчиков «танковым» комбинезонам, это были даже не тела в полном смысле этого слова, а так… фрагменты. Командир машины лежал лицом вниз, и насколько изуродовала его смерть было непонятно, пятна крови и лохмотья плоти на спине на фоне его подчиненных не казались чем-то страшным. Рядом лежали два тела, залитых кровью, но в таких знакомых «горках».