Тени прошлого

В коридоре свет тоже был в порядке. Ходят слухи, что на военных кораблях дальнего следования царит бардак и разруха, что всё разворовано или переломано, а экипаж сплошь состоит из хронических алкоголиков и наркоманов, но подобные сплетни ни на чем не основаны и вообще глупы. На любом военном корабле, будь то эскадренный миноносец, ходящий в далекие походы, или полицейский крейсер, патрулирующий окрестности планеты, всегда примерный порядок и чёткая дисциплина. Ни одно гражданское судно не в состоянии конкурировать по этим параметрам с боевыми кораблями. Эсминец «Лазарус» не был исключением, поэтому даже в камерах утилизации всегда исправно работала подсветка, и с любого терминала внутренней связи можно было всегда связаться с дежурным.

Выйдя из каюты, Симмонс направился к лифту. Чтобы попасть в кубрик, нужно было преодолеть два корпуса космического тримарана: каюта подполковника находилась в левой консоли, где располагались и все остальные каюты, а так же различные помещения: спортзал, кают-компания, видеоцентр и прочее, призванное скрасить длительный перелет, а так же восемь истребителей «Рыжий Пёс». В правой консоли находились кухня, столовая, разнообразные технические помещения, арсенал, два десантных бота, четыре броневика «Кассандра», гараж боевых роботов. В центральной консоли тримарана были все системы жизнеобеспечения, управления и защиты.

Почему кухня была так далеко от кают, подполковнику оставалось только гадать. На эсминцах подобного типа он ещё не летал, поэтому в тайны внутреннего обустройства посвящен не был.

Кабина лифта открылась сразу же. Спуск на один уровень ниже, который здесь именовался «коридором один», занял три секунды. Двери кабины бесшумно уползли в стороны, и Симмонс твердой походкой старого вояки направился в обход энергоустановки к «коридору один-три», ведущему прямиком в правый корпус «Лазаруса». Не успев пройти и половины контура установки, он увидел приближающегося офицера Флота, несшего службу на тримаране.

— Господин подполковник, — отдал честь офицер, вытянувшись по стойке смирно и приложив правую руку к фуражке, — вас просят пройти на капитанский мостик, сэр.

Ну что же. Коль просят, нужно идти. Симмонс всё равно собирался заглянуть к капитану, которого знал ещё по Каиру, распить пару-другую нормального рома — наверняка у старого знакомого была заначка на корабле. Но собирался он сделать это только после завтрака.

— Если капитан хочет пожелать мне доброго утра, то скажите, что я зайду попозже, — не останавливаясь и проходя мимо офицера, произнес подполковник.

— Сэр, это срочно. Произошло нападение на один из наших миров.

Что? Какое ещё нападение? Пятьдесят лет в Галактике царит мир, пусть и относительный. Разве найдутся олухи, рискнувшие объявить войну Человечеству? Но раз этот паренек говорит, что дело серьезное, то, возможно, так и есть. В любом случае говорить нужно с капитаном, а не с этим юнцом.

Завтрак, похоже, откладывается.

Цокая каблуками чёрных туфель по металлическому полу, подполковник направился в сторону рубки, вспоминая кошмарный сон, который навалился на него этой ночью. Ничего хорошего сон предвещать не мог; кто-кто, а Рой Симмонс знал это наверняка.

Дурацкий сон.

Если началась война, то «Лазарус», скорее всего, изменил траекторию скольжения и теперь идет на соединение с каким-нибудь флотом. Кстати, какой мир атакован?

— Какой мир атакован? — спросил подполковник у шедшего позади, отставая на один шаг, как и положено по уставу, офицера.

— Офелия, сэр.

Надо же. Офелия. Некоторые называют её третьей Землей после самой Земли и Терры. Одна из самых защищенных планетных систем Галактики, и атакована. Наверное, там был хороший бой — палкой и камнем такой мир не завоюешь.

Симмонс чинно шагал, размышляя о том, что больше всего в данный момент является негативным: отложенный завтрак, несостоявшееся — наверняка! — потрошение капитанской заначки или вероятность скорых космических баталий. Организм склонял его к выбору второго варианта, а здравый смысл — первого.

Ничего. Если серьезных проблем на Офелии не возникло (а так, скорее всего, и есть), то капитану всё же придется пожертвовать парой сотен миллиграммов того, что он прочет от пронырливого боцмана. Всегда ведь так: спрячешь что-нибудь, а боцман — зараза — обязательно это что-нибудь найдет и выпьет. Боцманы — особый вид людей, способных по запаху выискать любую захоронку, а на вкус определить, в каком подвале какого космодрома какой планеты розлиты те или иные «элитные» сорта вин. Ещё боцман, когда нажрётся из чужих запасов, любит орать матерные песни и курить вонючие сигары, и если кто-нибудь из команды сделает ему замечание, или — не дай Бог — отвесит хорошего пинка, то боцман будет считать своим долгом отомстить обидчику. И обязательно ведь, подлюга, отомстит: бросит его зубную щетку в не смытый унитаз, нагадит в ботинки или зальет трусы изнутри каким-нибудь клеем, схватывающимся сразу и на века.