Тени прошлого (ЛП)

— Честно? Дождаться не могу, Грейнджер! Пацан — просто чума! В первые же полчаса он обозвал меня фаллоимитатором, сдал с потрохами тебя с отцом, потом заявил, что готов слопать шлюху, а под конец предложил домовику поиграть в паровозики! С ума сойти… Это — не ребенок, это ураган, стихийное бедствие и так далее… Но должен признаться, что очень прикольное бедствие, честно! — Драко засмеялся, и они зашли, наконец, в малую столовую Малфой-мэнора.

Люциус отодвинул стул для Гермионы, усаживая её рядом с собой, а Элиас решил самочинно усесться рядом с Драко. Сев на стул, он замер на секунду, а потом, нахмурившись, стянул с себя ту самую новенькую мантию и опустил её рядом на пол. Потом подумал ещё чуть-чуть — и снял ботинки, отправляя их туда же. После этого облегченно вздохнул и удобно расположился за столом, не замечая, что старший брат пристально наблюдает за ним всё это время.

— Так же лучше! — обезоруживающе прощебетал он, улыбаясь через стол слегка раздраженным его действиями родителям.

— Нет, я точно валяюсь над этим пареньком. Он чертовски восхитителен в нашем фамильном «малфоевском» обаянии! — рассмеялся Драко, ощущая смутное сожаление, что в его собственном детстве подобное поведение было просто невозможно.

«Да… Повезло мальцу — он может легко и просто делать и говорить всё, что приходит в голову».

— Ой-ой-ой! Драко… — Элиас наклонился к нему с самым серьезным выражением лица. — Ты наживешь себе неприятности, если будешь выражаться такими словами, да еще за столом. Моя мама может очень сильно разозлиться на тебя.

Драко усмехнулся и наклонился к нему ближе. А потом заговорщицки шепнул:

— Разозлиться, говоришь? А какие еще правила мне лучше соблюдать, Элиас? А то, знаешь, я как-то раз видел твою маму, когда она злится, и больше не хочу доводить ситуацию до такого… Если честно, я её даже чуточку боюсь!

— Ну… — начал Элиас. — Нельзя говорить с набитым ртом, она ругается, что это отвратительно.

— Это легко, я никогда не говорю с набитым ртом, в отличие от некоторых её друзей. А еще что?

— Ты не должен рассуждать вслух о своём пенисе. Мама считает, что это очень личная тема и приличный человек не будет говорить о нем вслух… — очень серьезно продолжил Элиас.

— Так… Не рассуждать о пенисе. Понятно. Я, конечно, очень постараюсь, хотя это и будет сложно, — Драко пытался сдержать смех, но у него уже не получалось. Пацан оказался просто великолепен в своей непосредственности, и Драко уже осознавал, что, несмотря на некое начальное предубеждение против еще одного Малфоя (полукровки, почти отнявшего у него отца!), он практически покорен этим чертенком. Как же теперь понятно стало ему нежелание Люциуса терять этого ребенка… Да что там отец? Даже ему сейчас на секунду стало обидно, что тогда, несколько лет назад, увидев Грейнджер с коляской в Косом переулке, он и не знал, что её ребенок — его младший брат.

Ужин прошел, как это всегда было с Элиасом, достаточно весело… Мальчик продолжал болтать без умолку, рассказывая то о поездах, то о жизни семьи Уизли, то о дяде Гарри и тёте Джинни, которые поженились, поскольку у них «случился сикс и Джинни пропустила парады». Потом он сообщил, что папа постоянно целует маму, и она, наверное, тоже их скоро пропустит. Кульминацией его монолога стало заключение о том, что дядя Рон мечтает «вставить» всей команде «Холидейских гарпий», после чего Драко, уже не сдержавшись, громко расхохотался.

— Этот малыш мог бы стать блестящим шпионом, Грейнджер! — откровенно наслаждаясь происходящим, заявил он, тут же обращая внимание, как нахмурилась Гермиона и напрягся отец.

«Мда… Скорей всего о подобной карьере пацана разговор у них уже состоялся, причем не самый приятный».

Поэтому, чтобы сгладить неловкость, после десерта он предложил забрать Элиаса на прогулку, обещая показать тому парк и всякие интересные места мэнора, на что мальчишка с радостью согласился. И чем, опять же с радостью, воспользовался их отец, отведя Гермиону в ту самую небольшую комнату, где так часто думал о ней…

Как же хорошо было находиться здесь сейчас с самой Гермионой, целовать её, предвкушая грядущую ночь, шептать на ухо что-то сладкое и соблазнительное. Он ощущал себя по-настоящему счастливым этим вечером и отстранился от неё, лишь услышав топот маленьких ножек, бегущих по коридору. Что ж… и к этому звуку Люциус тоже начал привыкать…

— Мама! Папа! — закричал Элиас, толкая большие двойные двери и вбегая к ним. — А Драко катал меня на метле! На взрослой метле! — за ним, с растрепанными волосами и покрасневшими от полёта щеками, в комнату шагнул и сам Драко.

— Ну и как? Тебе понравилось? — сдержанно спросил Малфой-старший, не желая открыто демонстрировать свою искреннюю радость этой неожиданной дружбе между сыновьями.

— Да, очень! А еще мы устроили штурм совятни! И разогнали сов! Там теперь так много перьев… и корма тоже… — взволнованно продолжал тараторить Элиас. — А еще! Драко разрешил мне пописать в кусты!

— Извини, что? — Малфою показалось, что он ослышался.