Тени прошлого. Воспоминания

ствие далеко не восстановилось. Набеги горских грабителей происходили повсюду. Конечно, разбойничество составляло отчасти норму жизни в области. Для черкесов это было не простым средством наживы, а проявлением удальства. Грабители даже искали не более легкой добычи, а более эффектной. Можно было бы угнать лошадь или скот довольно безопасно с окраины станицы. Но абреки нарочно выбирали двор, например, станичного атамана в самом центре поселения. В передовых частях области эта мелкая партизанская война никогда не прекращалась и выработала своеобразные приемы предосторожностей и защиты. Так, например, если ночью на дворе или на улице послышится подозрительный шум, то проснувшийся хозяин никогда не зажигал свечи или фитиля, а неприметно в темноте расследовал, что такое происходит. Стоило чиркнуть спичкой, чтобы черкес моментально стрелял по огню. Грабежи тоже, конечно, не происходили безнаказанно. Как только в станице обнаруживалось, что кто-нибудь ограблен, тотчас поднимали тревогу. Казаки моментально седлали коней и пускались в погоню с криками: «В н£бег! В нйбег!» (Они произносят не «набег», а «нйбег».) Прежде всего осматривали следы и шли по следу, в чем терские казаки искусны не хуже каких-нибудь американских краснокожих. Грабители, конечно, стараются сбивать со следа, но их все-таки часто нагоняли или прослеживали, в каком ауле прекращались следы: это было доказательством, что добыча оставлена здесь. Тогда допрашивали и обыскивали население. Если ничего не находили, то иногда обязывали аул во что бы то ни стало разыскать грабителей за круговой ответственностью. Нужно сказать, что эти приключения, в сущности, очень нравились казакам, в те времена таким же воинственным и почти таким же хищным, как сами чеченцы. Один наблюдатель, Линтварев, хорошо познакомившийся с терцами, делал такую их характеристику: «Казак готов ограбить весь свет для России, всю Россию — для Терского войска и все войско — для своей станицы». Это не мешало Линтвареву восхищаться казаками и любить их. Изо всех казаков терцы производили впечатление наибольшего удальства и молодечества. Они интересовались своей военной историей, прекрасно знали разные подвиги терских казаков и охотно о них рассказывали.

Запомнился мне один такой рассказ. В Закаспийской области при какой-то экспедиции разъезд терских казаков в двенадцать человек был обнаружен текинцами. Бежать не было возможности. Казаки закололи своих коней, сделали из трупов кольцевой вал и под защитой его отражали бешеные атаки неприятеля. Несмотря на известное мужество текинцев, они каждый раз были отражаемы. Но шло время. Казакам нечего было есть и, еще хуже, нечего пить под палящими лучами солнца. Несколько человек было ранено, были даже убитые. Так прошло несколько суток. Смерть была неизбежна, и казаки решили умереть, желая только продать жизнь возможно дороже… Но случай спас их при последнем издыхании. Один из наших бродивших в степи отрядов обратил внимание на непрерывную ружейную пальбу и направился на нее. Взятые с тылу текинцы бежали, и уцелевшие остатки героео-казаков были спасены.

Рассказчик с самодовольством прибавлял, что они были потом вызваны в Петербург и приняты Императором, получив от него военные ордена. Терские казаки (чего я не видал у других) вообще очень ценили ордена, и каждый мог рассказать, кто у них в станице имеет какой-либо знак отличия.