Тени прошлого. Восставшие

– Выразил сожаление и предложил сегодня остаться на базе. А вместо нас к Астару послать экипаж Корагенко. Отговорил. Все мужики, время 17:20. Меня ждет углубленный медосмотр. Товарищ Петровская будет пытаться выявить изъяны в моей психике. Поэтому через двадцать минут идем в полковой медицинский пункт.

Истомин предложил:

– Может, Людку подключить? Она, не знаю почему, но имеет влияние на капитана Петровскую.

– Бесполезно. У нее приказ командира части. Нарушать она его не будет. Не факт, что на медосмотре не будет и самого Елагина. Так что обойдемся без протеже.

В 17:40 экипаж «33-го» направился в полковой медицинский пункт. Капитан медицинской службы Маргарита Петровская пригласила первым в кабинет капитана Фролова. Обычный медосмотр длился недолго, а на этот раз затянулся.

В коридор вышла Румянцева.

Отвела в сторону Истомина:

– Илья, я чего-то не знаю?

– А в чем, дорогая, дело?

– Петровская устроила целую комиссию Фролову. Такого на моей памяти нигде и никогда не было. Какое ее дело, как летчик относится к жаре? К ней все одинаково относятся. Что происходит, Илья, или может Фролова собираются в отряд космонавтов забрать?

– Нет, Люда, все гораздо прозаичней. Об углубленном медосмотре Фролова Петровскую попросил Елагин. Или, точнее, приказал.

– Почему?

– Видишь ли, я бы мог тебе объяснить, но…

Румянцева взяла штурмана за руку:

– В чем дело, Илья?

– Ох, Люда, ладно, но только между нами. Строго между нами.

– Ты же знаешь, я не болтлива.

– Знаю. В общем, Володя сегодня получил письмо от благоверной. В нем она написала, что подает на развод.

Румянцева удивилась:

– На развод? Нашла, что ли, кого-нибудь?

– В десятку.

– Вот это фортель. Хороша благоверная. А еще о нас говорят, что мы тут отбиваем мужей.

– Согласен. С тем, что Ольга, жена Фролова, поступила по крайней мере непорядочно. Хотя… с другой стороны, вроде все честно.

– Честно? Когда мужик на войне? Да лучше бы солгала. А потом, по возвращении, призналась. Зачем подвергать мужика лишней угрозе? Он и так здесь рискует жизнью.

– Жена Фролова решила иначе, это ее решение, и вмешиваться в отношения Володи и Ольги не следует.

– Понятно. Сам-то как считаешь, Фролов может лететь?

– Конечно, – не раздумывая, ответил штурман. – Елагин, между прочим, хотел поменять экипаж, но Фролов настоял, чтобы оставили наш.

Румянцева проговорила:

– Елагин прав, и вас надо отставлять. Неужели непонятно, что Фролов сейчас просто не может быть в полном порядке? А значит, есть вероятность того, что допустит оплошность или ошибку. И почему командир эскадрильи пошел у Фролова на поводу?

– Никто ни у кого на поводу не идет. Елагин прекрасно понимает, что если возникнет необходимость, то управлять вертолетом смогу и я один. И мне приходилось это делать, когда в начале командировки «духи» подстрелили командира моего первого экипажа. Это было еще в Баграме, вернее в Панджшерском ущелье, и я дотянул поврежденную машину с десантом до аэродрома.

– Это за тот случай у тебя орден?

– Да, Красная Звезда.

– Ой, Илья, боязно мне что-то.

– Не волнуйся. Работа простая. Лететь сорок верст в одну сторону, сорок обратно, всего восемьдесят километров с посадкой в ущелье, но там сесть можно, а нет, так десант высадится по-штурмовому. Это от силы с подготовкой час с небольшим.

– А когда вылетаете?

– Пока ориентировочно в 19:30, но ты же знаешь, командование может изменить и время, и даже дату.

– Нет, иначе вас не послали бы на медосмотр.

– А вот тут ты не права. Налетит «афганец» – песчаная буря или усилится ветер по маршруту до предельных значений, и полет отложат.

– Ненавижу эту песчаную бурю, а сейчас хочу, чтобы она налетела.

– Все твои тревоги напрасны. И ночь мы проведем вместе.

– Ладно, пойду, а то Петровская коситься будет.

– Может, меня сама прогонишь через осмотр?

– Нет, только в крайнем случае. Сегодня не такой, так что, в порядке общей очереди.

Румянцева зашла в кабинет.

В это время Фролов поднялся.

– Вы допущены до полетов, капитан.

– Благодарю. Кого позвать, Истомина?

– Позовут без вас.

Фролов вышел.

Петровская попросила выйти и медсестру.

Людмила с удивлением посмотрела на врача, пожала плечами, но подчинилась.

Присоединилась к экипажу.

Врач эскадрильи между тем набрала внутренний номер командира. Тот ответил сразу, находился в кабинете:

– Подполковник Елагин.

– Это капитан Покровская.

– Да, Маргарита. Слушаю вас.

– Посмотрела я Фролова. Он в порядке. Никаких отклонений. Вел себя спокойно, сосредоточенно, в общем, причин для беспокойства у меня не возникло. Капитан полностью готов к полету. Соответственно, я допустила его.

– Значит, Фролов в порядке?

– Так точно, как это ни странно.

– Хорошо, я понял вас. Спасибо.

– Не за что.

Командир эскадрильи положил трубку, а Петровская вызвала медсестру и Истомина. Штурмана осмотрели быстро, пульс в норме, давление в норме, температура тридцать шесть и шесть градусов, горло чистое, носоглотка тоже, никаких жалоб.

То же самое и с Бобровым.

В 18:30 Фролов был уже в штабном модуле. Там находились командир полка, начальник разведки, командир эскадрильи и командир разведывательного взвода старший лейтенант Павлов.