Тени прошлого. Восставшие

Самолеты взмыли вверх, провели маневр и вновь пошли на кишлак. Файдар, видевший это, побледнел. Это был реальный заход на цель. Он успел подумать только о том, что пилоты могли принять свадебную стрельбу за обстрел, и тогда…

Мысль его оборвалась, так как под рев реактивных двигателей огромные грибы взрывов накрыли дом Саиди и улицу сзади сада. Взрывной волной Файдара буквально прилепило к дувалу. От осколков его спасла сорванная взрывом крыша сарая. Она закрыла собой Файдара. В ушах стоял звон, в голове били колокола, тело онемело. Файдар нашел в себе силы вылезти из нежданного укрытия, и перед ним предстала страшная картина. Там, где был дом, зияла воронка, горели разбросанные деревянные конструкции, повсюду во дворе тела людей, куски человеческого мяса. Кроме него, в усадьбе, похоже, никто не уцелел. Крики и вопли раздавались со стороны. Он хотел встать, но ноги не слушались. И тогда Файдар пополз, шепча:

– Иман, Гульра, Гафар, жена, дочь, сын.

Он нашел их под обломками шкафа. Вернее, нашел то, что осталось от жены и дочери. Узнал по одежде и украшениям. Тело было разорвано, от Иман осталась голова, от Гульры грудь, руки, голова, остальное разметало взрывом.

Он поднял голову и, как раненый волк, завыл. Бился головой о камни, разбивая лицо, руки в кровь.

Кто-то тронул его за плечо.

– Отец! – услышал дрожащий голос.

Обернулся.

На коленях перед ним стоял… Гафар.

– Ты жив, сын? – проговорил Файдар.

На глазах Гафара слезы, все тело дрожало:

– Да, отец, я пошел в туалет, когда налетели… эти подонки.

– Видишь, что осталось от матери и сестры?

– Вижу, а дальше останки дяди Рияза, его жены Афры, Карима не видно. Наших всех побило, и дедушку Сарбуланда. О, Всевышний, за что? Почему американцы сбросили на нас бомбы?

– Бомбы? Сволочи, подонки! Убью! Всех убью!

И упал на окровавленную голову жены, потеряв сознание.

Самолеты тем временем сделали второй заход. Люди, что не попали под бомбежку, разбежались кто куда, закрывая собой детей.

Но «F-15» атаковать кишлак не стали, прошли дальше, и уже у лесного массива, где начинался перевал, прогремели два взрыва. После чего гул самолетов стих.

Увидев, как заходят американские бомбардировщики, Павар воскликнул:

– Что они делают?

До кишлака оставалось метров пятьсот.

И тут взрывы!

– Твою мать! – по-русски крикнул Павар, – Павлов, эти твари бросили бомбы на кишлак.

Дугани ударил по тормозам:

– Из машины, командир. У самолетов пушки, они могут и нас расстрелять.

– К черту! В кишлак.

– Ну как скажешь.

Фади рванул машину вперед и тут же крикнул:

– Смотри, командир, из селения уходит отряд всадников.

– Где?

– На северной стороне, они галопом идут к «зеленке». Их… примерно двадцать человек.

– Может, те, что на скачки вышли?

– А чего им лететь из кишлака? И самолеты опять заходят. Говорил же, ударят и по нам, мы как раз в зоне их поражения.

Но «F-15» прошли над кишлаком и устремились на север.

Там у лесного массива сбросили еще две бомбы, но отряд не задели, тот успел скрыться в лесном массиве.

Самолеты взмыли вверх, разошлись и скрылись за перевалом.

– Суки, суки! – бил по панели Павар.

– Думаешь, свадьбу накрыли?

– Ой, не дай бог, но по любому погиб не один десяток людей. Женщин и детей, стариков в том числе. Нам к третьему слева дому.

Дугани – Драгин проговорил:

– Как раз там был взрыв, дувал частью развален, дома не видно, остов горит.

– Твою мать! Капитан? Там же он, там вся его семья.

– Может, выжил кто?

– Ты видел взрывы? Это были полутонные бомбы, осколочно-фугасные. От прямого попадания в эпицентре никто выжить не может, сворачивай…

Дугани свернул в сторону, где стояла машина и автобус. Как ни странно, они не пострадали. Их также прикрыл собой сарай. Бросив «Тойоту» у развороченных ворот, не заглушая двигатель, Павар и Дугани бросились во двор.

И увидели две фигуры. Гафара на коленях и Файдара, лежавшего перед ним.

– Что, Гафар?

– Они, они убили всех, мать, сестру, наших родственников, семью Саиди, их родственников, людей, что пришли из селения и были во дворе, на противоположной улице. Они всех убили.

– Отец мертв?

– Отец?

Гафар поднял на приехавших помутневшие и мокрые глаза.

– Нет! Он жив. Только без сознания.

Павар повернул Файдара. Он был окровавлен, но дышал.

– Капитан! Слышишь меня? Капитан?

Павар слегка встряхнул Файдара.

Тот открыл глаза:

– Павлов? Ты? А?! Приехал. А тут видишь что? Это ты видишь? – Он отодвинулся, и открылась оторванная голова женщины. – Это все, что осталось от моей жены, немного дальше половина тела с разбитой головой, видишь?

– Да.

– Украшения узнаешь?

– У-у, – застонал Павар, поняв, что это дочь друга.

– Да, старлей, это моя дочь, моя единственная дочь. Была. Как была и Иман, как была семья, как были люди, что пришли на праздник. Но американцы… будь проклято все это подлое племя ублюдков, подонков и убийц, сбросили на них бомбы. А-а, – он отвернулся и уткнулся в острые камни, прижав к себе голову жены.

Начали появляться люди. Один из них, видно, глава поселения, кричал в сотовый телефон: