Тени прошлого. Восставшие

– Все не могли собрать. Надо найти или автомат, или карабин, а лучше пулемет. Был тут ПК с лентой у парня какого-то.

– Ты что задумал, капитан? – спросил Павар.

– А ты не понял? Я хочу завалить парочку лощеных американцев с их местными подстилками.

– Уже завалил. До того, как они выйдут из «вертушек», здесь все прочешет спецназ и, увидев даже пугач в руке, расстреляет к чертовой матери. Ты этого хочешь?

– Тогда езжайте, я остаюсь.

– Так, говорил, не надо пить. Гафар!

– Да, дядя Павар!

– Двигай к пикапу и гони его в Кундар, мы следом.

– А автобус?

– Потом заберете, если найдете на месте. Да и кому он теперь нужен из ваших родных?

– Понял.

– Давай, Гафар!

– А чего ты раскомандовался моим сыном, Павлов? – спросил захмелевший Файдар.

– Давай, капитан, о субординации поговорим позже, у тебя дома. И не дергайся, не выпущу из машины.

Файдар повернулся.

Павар кивнул Гафару:

– Давай, быстро!

– Угу. Пошел!

«Ниссан» и «Тойота» выехали из Урдуна.

В селении Кундар их уже ждали. Вернее, ждала жена Гафара. В Кундаре уже знали о трагедии.

Гела стояла у ворот бледная как смерть, сбросив платок, распустив пышные черные волосы. Она нарушала обычаи, но ей сейчас было не до них.

Увидев мужа, бросилась к нему. Повисла, прижавшись, и… соскользнула, упав без чувств на землю.

Гафар поднял жену на руки, внес в дом.

Файдар и подошедшие соседи молча смотрели на эту сцену.

Павар сказал:

– Мы поедем, Видад. У вас начинается траур, мы будем лишними. Но знай, в дукане Кабула, в наших домах тебя всегда примут как самого дорогого гостя. Посчитаешь возможным или если что-то будет нужно, приезжай.

– Спасибо вам, друзья. Вы уж извините, такое вот вышло празднество.

– О чем ты? Прими соболезнования, но держись, все же ты не обычный афганец, ты офицер.

– Спасибо, мужики. Езжайте. Я приеду, как смогу. Обязательно приеду. Кроме сына и его семьи у меня в этой стране больше никого не осталось.

– Будем рады.

Бывшие сослуживцы обнялись, и «Тойота» ушла в сторону Кабула.

Над северным перевалом проследовали два вертолета, над ними истребители и ударные «вертушки» американских ВВС.

– Эх, ввалить бы по вам из «Стрелы», суки.

Подошел арычник.

– Прими соболезнования, брат.

– Спасибо, Мустафа.

– Как сам-то сумел выжить?

– Случайно, отошел позвонить. Лучше бы не делал этого и был бы сейчас с семьей.

– Разорванной в клочья.

– Пусть так, но вместе.

– От тебя пахнет спиртным.

– И что? Соберется шариатский суд и приговорит меня к смерти? Но, Мустафа, мертвых к смерти не приговаривают. А я мертв, душа моя погибла под американскими бомбами.

– Не говори так, брат. Мы все с тобой, все селение. И не надо говорить глупостей. Какой шариатский суд?

Файдар осмотрелся. Вокруг мужчины кишлака. Все смотрят сочувственно, и видно, что искренне соболезнуют ему.

– Простите, братья, я хочу побыть один.

– Твое право, – сказал Мустафа, – но после этого, ты знаешь, где найти меня.

– Знаю.

– И еще один вопрос, если позволишь.

– Ты насчет похорон?

– Да!

– То, что осталось от… Иман и Гульры, увезли в Кабул. Когда отдадут, не знаю. Отдадут – похороним. Я скажу.

– Хоп. Держись, брат, ты мужчина, ты должен держаться.

Кивнув собравшимся, Файдар зашел в дом. Там уединился в большой комнате, попросив не беспокоить его. Видад молился.

На следующий день, в пятницу, 22-го числа, состоялась праздничная молитва. Были на ней и Видад с Гафаром, но по окончании сразу же ушли, когда другие сельчане продолжали обсуждать дела, и в первую очередь трагедию в Урдуне, открыто и гневно высказывая свое презрение к подлым убийцам.

В понедельник, 25 августа, когда Файдар собрался к арычнику Мустафе, его сотовый телефон сработал сигналом вызова.

– Да?! – ответил он.

– Это майор Кабульского управления национальной полиции Алим Угламар. Салам аллейкум!

– Ва аллейкум, господин майор.

– Хочу сообщить, что экспертиза тел погибших при проведении авиацией Сил по поддержанию безопасности Афганистана специальной операции антитеррористического характера в районе селения Урдун завершена. Вы можете получить тела своих близких в морге при главном госпитале.

– Что вы сказали? – едва не задохнувшись от гнева, переспросил Файдар. – Американская авиация бомбила террористов?

– Мы не вмешиваемся в дела коалиции, но у нас есть подробный отчет о том, что самолеты США имели задачу уничтожение крупной банды талибов, укрывавшейся в Урдуне. Оснований сомневаться в правдивости их заявлений у нас нет. Да, к сожалению, в ходе операции погибли и мирные жители, но война без жертв не бывает. И вы это, господин Файдар, знаете не хуже меня. Извините, мне надо обзвонить еще много людей. Останки ваших близких в морге главного госпиталя. Можете забрать их и предать земле.

Файдар не успел ответить, майор отключился и на вызовы не отвечал.

Видад выругался:

– Шайтан бы их всех побрал. Ублюдки, твари, бешеные псы.

– О ком это ты, Видад? – раздался голос со стороны виноградника.

Это вышел к селению арычник.

– Ты, Мустафа?

– Кто же еще?

– Салам.

– Салам. Ты в отношении кого так гневно выругался?

– Мне звонил майор национальной полиции.

– Ну и что? Отдают тела?

– Да.

– А чего разозлился?