Тени Радовара

– Должен тебя предупредить. Тех, от кого слишком много убытков, мы переводим в Мин-VII. Там совсем не такая приятная работа, поверь мне.

Опустив голову, Йона возвращается на свое место у конвейера. Другие дети смотрят на нее со смесью злорадства и сострадания. Она глотает слезы и берет следующий телефон.

– А что там, в Мин-VII? – за ужином спрашивает Йона у Андора.

Она уже съела пять ложек и пододвигает тарелку со слипшимися макаронами своему не-другу.

– Мин-VII? Тебе там не понравится. А что?

– Просто сегодня зашла речь. Ну так что там?

– Да я точно не знаю. Мин-VII находится где-то в горах. Когда дети возвращаются оттуда, они больше похожи на старичков.

Андор набирает в ложку целую гору макарон, но так и не доносит ее до рта. Йона замечает в его глазах признаки паники.

– Эй, чего ты? Это из-за того, что Лантер тебе сказал?

Она трясет головой. Андор внимательно смотрит на нее, но, прежде чем он успевает задать следующий вопрос, в столовую заходит Минди. Она с ногами вскарабкивается на стол, у которого под ее весом чуть не подкашиваются ножки.

– Тишина! – произносит она громогласно, хоть этого и не требуется, потому что все и так перестали разговаривать и замерли. Не часто случается, что вожатые заходят в столовую, не говоря уже о том, чтобы они забирались на столы.

Минди надо сначала немного отдышаться. Все ждут, не издавая ни звука.

– У меня для вас новость. В Мин-III пожалует очень необычный гость. В субботу к нам в рамках рабочего визита приедет мэр Радовара Генриетта Хаверс, и у нее запланирована проверка спальной комнаты А-2.

Эти слова действуют на Йону так же, как если бы Минди ударила ее кулаком в живот. Йона складывается пополам и хватает ртом воздух.

– Йона! Что с тобой? – спрашивает Андор.

Она качает головой. У нее перед глазами яростно машут крыльями тучи черных птиц. Воронка из черных крыльев засасывает ее в черную дыру. Она допустила ошибку, когда остановила Минке в Восходе, но теперь у нее появился второй шанс освободить Радовар от Хаверс. Скорее всего, это будет ее последний в жизни поступок, но жизнь ее и так кончена.

Подготовка к рабочему визиту мэра начинается сразу же после ужина. Живущие в А-2 дети получают задание отскоблить спальню дочиста от пола до потолка. Следующие дни тоже проходят под знаком приближающегося визита. Заменено постельное белье, починены туалеты, распаяны оконца в зале, чтобы хоть как-то уменьшить вонь. За места под окнами тут же начинается драка. Йона не испытывает гордости за то, что одного мальчика она так расцарапала, что он завыл и сдался, но несколько литров свежего воздуха, которые достались ей за те минуты, что она удерживала позицию, оправдывают все неприятные чувства. На упрек в глазах Андора она, вернувшись к их общей кровати, не обращает внимания. На следующий день окна открывают только во время рабочих смен, по той причине, что они, цитируя Минди, «по-видимому, еще не научились распоряжаться той свободой, которую им дают».

К каше по утрам стали добавлять два куска хлеба. Скорее всего, руководство Мин-III надеется, что таким образом у детей быстренько округлятся их впалые щеки. Всем выдали чистый комбинезон на субботу, в душевые кабинки положили новые куски мыла. Даже привели парикмахера! Йона думает, не побриться ли налысо в знак протеста, но спохватывается: она и так уже не узнаёт себя в зеркале. У нее запали глаза, теперь под ними черные круги. Лицо осунулось, линия челюсти заострилась, как нож для резки хлеба – только вот хлеба-то как раз и нет. Если вдобавок остричь кудри, то от прежней Йоны ничего не останется. Но важнее, что в таком случае она лишится единственного шанса, что мэр узнает ее после их короткой встречи у Восхода. Шанс и так невелик, всё внимание мэра было тогда направлено на ее блудного сына. На Йону она едва взглянула. Для Генриетты Хаверс она всего лишь одна из доверчивых глупышек, которыми окружил себя Килиан. И всё же она надеется, что Хаверс ее узнает и поймет, почему Йона сделала то, что ей предстоит сделать.

В субботу спальня А-2 сияет чистотой, в желудках уже не так урчит, вонь не такая сильная, и чубчик Андора аккуратно подстрижен. Дневную рабочую смену отменили. После обеда, на который, помимо прочего, дали масла и сыра, всех обитателей А-2 собрали на последнюю проверку. Минди расхаживает между двухъярусными кроватями – где порывистым движением поправит одеяло, где взобьет подушку – и при этом в голос возмущается. Что это вдруг мэру вздумалось осматривать самый нижний жилой этаж, тут же одни слабаки, никчёмыши, малявки, вот почему бы ей не пойти на двенадцатый, там дети, которые старались изо всех сил и добились того, что скоро вернутся домой. Йона тоже не понимает почему, но ей всё равно. Она подготовилась. У нее в рукаве комбинезона спрятан узкий острый осколок тарелки, которую она вчера специально разбила. Пятьдесят минус-баллов, ну и что с того, уже не важно. Она не упустит еще один шанс освободить Радовар от Генриетты Хаверс.