Тени Радовара

– Нет, я не знал. И только потом выяснил, что мама прекрасно об этом знала. Это было так ужасно, Йона. Когда я его увидел, я стал задыхаться.

Йона не знает, что сказать.

– Понимаешь, я с отцом никогда особо не ладил. Когда он нас бросил, я вообще на него разозлился. А потом, когда Элиза рассказала, какие ужасы творятся в Радоваре, решил, что он просто не мог больше жить с мамой. Я напридумывал себе, что он уехал в другую страну и там без помех вершит добрые дела. Как же я ошибался! Чудовище – не мама. Чудовище – это он.

– Что он тебе сказал?

– Сначала как будто расчувствовался. Даже попытался обнять, меня чуть не стошнило. Но когда заметил, что я его презираю, он тотчас переменился. Начал рассуждать о том, что я истинный сын своей матери, по глупости и упрямству не хочу делать то, что для меня лучше. «Нет ничего зазорного в том, чтобы выбирать сторону сильного, – говорил он. – Я поступил именно так. Помоги мне сделать наш город еще сильнее. Или, может быть, ты думаешь, что эта женщина, твоя мать, еще что-то значит? Нет, дорогой мой, она уже много лет никто». А когда он увидел, что я напуган, то громко рассмеялся.

– Я не понимаю.

Но Килиан ее, похоже, не слышит.

– Он сказал, что Генриетта Хаверс оказалась слишком слабой, чтобы сделать то, что от нее требуется, и президент Старкин уже через пару лет пожалел, что пригласил ее в Радовар. Если бы она не была в глазах общественности лицом гениальной системы Радовара, ее бы уже давно устранили. Но ее боготворит иностранная пресса. Знаешь, что он сказал? «Хорошо хотя бы, что она прекрасно умеет перерезать ленточки. И к тому же так любит тебя, что ее легко шантажировать».

– Шантажировать?

– Она у них в тисках, Йона. Как ты думаешь, зачем Старкин взял на службу моего отца? Чтобы подчинить себе маму. Гениальный ход. Отец никак не мог свыкнуться с мыслью, что его жена – настолько влиятельный человек. Диана Дейр бывала у нас в гостях и, наверное, подметила, что отец – просто завистливый неудачник. Я думаю, Старкин вместе с Дейр поняли, каким сильным козырем он мог бы стать в игре против мамы. Старкину нужно было всего лишь предложить отцу блестящую карьеру. И за эту приманку отец с радостью ухватился. Со своей стороны он должен был угрожать маме, что меня заберет, а с ней расправится, если она хоть чем-то помешает «КомВью» и Серой Бригаде. Старкин и Дейр, наверное, смеялись в голос, когда придумали эту комбинацию!

– А я думала, это у меня ужасный отец, – говорит Йона.

– Вот видишь, – беззаботно говорит Килиан. – Оказывается, всегда может быть хуже. Ты собираешься раскрошить весь хлеб? Лучше отдай мне.

Йона отдает остатки хлеба Килиану.

– И всё-таки я не понимаю. Почему мама не сбежала вместе с тобой? Как она могла подписывать все эти жуткие распоряжения? Она ведь согласилась на создание домов-плюс и домов-минус!

– Их открыли бы и без нее. И может быть, даже раньше. Она чувствовала ответственность за то, что происходит в Радоваре, и пыталась найти решение. Она не хотела бросать жителей города на произвол судьбы, потому что думала, что иначе будет еще хуже.

Килиан смотрит на Йону с предостережением.

– Только не смейся. Она сама знает, сколько всего наворотила.

– Мне совсем не смешно. А что ты сказал?

– Ты о чём?

– Своему отцу. Он же хотел, чтобы ты перешел на его сторону?

– Я сказал, что выбирать мне не из чего, потому что он мне больше не отец.

– Ой.

– Да уж, он сказал, что я еще пожалею, – фыркает Килиан. – Ждать ему придется долго. А потом он отпустил меня домой и велел передать привет маме. И предупредил, что если я еще раз выкину что-то подобное, то в полной мере осознаю, кто в Радоваре главный. И мама тоже.

В комнату входит Залман с новыми бутербродами. Один он перекладывает на тарелку Йоне.

– Я так и знал, что он стащит у тебя бутерброд, – говорит он. – Держи, голодающий, тебе тоже останется. А потом приходи ко мне на кухню, будем готовить ужин. А Йоне надо еще поспать.

– Залман, я не хочу спать. Или надо тебя называть Стефан?

– Это еще кто? Что ты, девчушка, Залман так Залман. Постарайся поспать. Вечером придет Генриетта. Будем думать, как расхлебывать всю эту кашу. Так что дай голове отдохнуть, она нам еще понадобится.

Глава 33

Вряд ли ей удастся заснуть после всего, что рассказал Килиан. Йона чувствует себя как шарик в пинболе в зале игровых автоматов Звездного Света. Шарик, который кидает то в одну сторону, то в другую. Килиан в камере. Его отец – глава Серой Бригады. Элиза – Йона представляет ее с вьющимися светлыми волосами и ямочками на щеках. Потом ее мысли возвращаются к Андору. К бабушке, которая всё высматривает черных птиц. В конце концов эти картинки плавно перетекают в сон про Залмана на крыше Звездного Света. Просыпается Йона только около шести. Еще раз идет в душ, съедает залмановскую лазанью и две плитки шоколада. К тому времени, когда должна прийти Хаверс, голова работает так, будто внутри нее хорошенько прошлись шваброй и вымели оттуда всё ненужное.