Тени сгущаются

– Ты же меня знаешь, Джаста. Не мог упустить случая выставить себя дураком.

Она засмеялась – словно зазвенели ржавые колокольчики.

– Ты не меняешься.

Он шутливо нахмурился:

– Неужели не поставишь на меня?

– Подумаю. Если не будет жалко пары монет. – С этими словами Джаста пошла дальше, позвякивая оружием.

Алукард склонился к Лайле.

– Хочешь совет? Никогда не тягайся с ней – кто кого перепьет. И не дерись на шпагах. И вообще не спорь. Все равно проиграешь.

Но Лайла не слушала его. Она не могла отвести глаз от Джасты. За той уже с голодным видом увязалась горстка мужчин.

– Никогда еще не видела капитана-женщину.

– В Арнсе их немного, но мир велик, – ответил Алукард. – Там, откуда она родом, это дело обычное.

– А откуда она?

– Джаста? Из Сонала. Это восточный край империи, недалеко от Веска. Поэтому она…

– Такая огромная.

– Вот именно. И не вздумай искать себе новый корабль. Если твоя мечта сбудется и попадешь к ней, она перережет тебе глотку и сбросит за борт.

– Такие капитаны мне по нраву, – усмехнулась Лайла.

– Вот мы и пришли, – сказал Алукард, входя в таверну.

Заведение называлось «Ис Веснара Шаст» – «Блуждающая дорога». Увидев на лице Леноса смятение, она поинтересовалась, в чем дело, и узнала, что по-арнезийски «шаст» означает не только «дорога», но и «душа». Второй смысл названия вселил в нее беспокойство, и облик таверны его не развеял.

Домик был старый, покосившийся. За короткое время, проведенное здесь прошлой осенью, она не успела заметить, что почти все дома в Лондоне новые. А этот больше походил на груду ящиков, беспорядочно сваленных друг на друга. Было в нем что-то от нелюбимого ею Серого Лондона. Старые камни начинают осыпаться, полы понемногу проседают.

Обеденный зал был уставлен столами, за которыми сгрудились арнезийские матросы. Многие успели сильно принять на грудь, хотя солнце еще даже не скрылось за горизонтом. У дальней стены пылал единственный камин, перед ним разлегся огромный волкодав. Воздух был спертым.

– Вот она, наша роскошная жизнь, – проворчал Стросс.

– Зато будем спать на кроватях, – возразил Тав, извечный оптимист.

– Ты уверен? – усомнился Васри.

– Кто подменил мою железную команду толпой хнычущих детишек? – прикрикнул Алукард. – Стросс, тебе соску дать?

Первый помощник хмыкнул, но ничего не сказал, и капитан раздал ключи. Расселялись по четверо. Таверна была переполнена, но, несмотря на тесноту, Алукард умудрился выторговать себе отдельную комнату.

– Капитанская привилегия, – пресек он споры.

Лайле достались в соседи Васри, Тав и Ленос.

Команда подхватила сундуки и разбрелась по комнатам. В «Блуждающей дороге» пришлось, как и говорило название, поблуждать по извилистым коридорам и лестницам, нарушавшим, казалось, законы природы. Лайла даже заподозрила, что место это заколдованное. Тут запросто можно заблудиться. Интересно, как будут среди ночи искать дорогу подвыпившие гости? Алукард назвал таверну «экстравагантной».

В ее комнате, предназначенной для четверых, было всего две кровати.

– Нам будет уютно, – усмехнулся Тав.

– Еще чего, – решительно заявила Лайла на ломаном арнезийском. – Я лягу одна.

– Токк? – поддразнил ее Васри, ставя сундук. – Может, мы что-нибудь приду…

– Потому что у меня есть привычка во сне тыкать людей ножом, – холодно закончила Лайла.

Васри слегка побледнел.

– Пусть кровать достается Бард, – смирился Тав. – Я лягу на полу. Васри, каковы шансы, что ты проведешь тут с нами хоть одну ночь?

– Невелики. – Васри взмахнул длинными темными ресницами.

Ленос до сих пор не произнес ни слова. И когда раздавали ключи, и когда поднимались по лестнице. Он жался к стене – видимо, было страшновато жить под одной крышей с Сарусом. Тав глядел бодрее, но завтра, если правильно вести игру, она, возможно, останется в комнате одна.

Комната была неплохая. Размером примерно с ее каюту, которая была чуть больше стенного шкафа, но, выглянув в узкое окно, она увидела город, и реку, и дворец над ней.

Что скрывать, она была рада вернуться…

Лайла натянула перчатки и шляпу, достала из сундука сверток и вышла. Едва она закрыла за собой дверь, как из комнаты напротив появился Алукард. Вокруг его сапога обвился белый хвост Эсы.

– Куда направляешься? – спросил он.

– На Ночной рынок.

Он изогнул украшенную сапфиром бровь.

– Едва успела ступить на лондонскую землю и уже спешишь расстаться с деньгами?

– Мне нужно новое платье, – ответила она.

Алукард фыркнул, но не стал развивать тему: проводил ее вниз по лестнице, но на улицу не пошел.

Впервые за много месяцев Лайла осталась по-настоящему одна. Она глубоко вздохнула и расправила плечи: здесь она была уже не Бард, лучшая воровка на «Ночном шпиле», а просто прохожая в сгущавшихся сумерках.

Она шла мимо прорицательских стендов с объявлениями об Эссен Таш, белые меловые буквы плясали на черной поверхности, сообщая детали церемоний и празднеств. Пара ребятишек вертелась у края лужи, то замораживая, то размораживая ее. Вескиец зажег трубку, щелкнув пальцами. Фароанка изменила цвет своего шарфа, просто проведя по нему пальцами.

Куда ни глянь, всюду магия.