Тени Шаттенбурга

Живущий под кровом Всевышнего под сенью Всемогущего покоится,

говорит Господу: «прибежище мое и защита моя, Бог мой, на Которого я уповаю!»

Он избавит тебя от сети ловца, от гибельной язвы,

перьями Своими осенит тебя, и под крыльями Его будешь безопасен; щит и ограждение – истина Его.

Не убоишься ужасов в ночи; стрелы, летящей днем; язвы, ходящей во мраке; заразы, опустошающей в полдень.

Ужасы в ночи и язва, ходящая во мраке… Юношу передернуло: будто бы сам псалом напоминал ему о чудовищном Ворге, умеющем пить души. И, быть может, тварь уже крадется в кромешной тьме за спинами спешащих к Источнику людей.

«… За то, что он возлюбил Меня, избавлю его; защищу его, потому что он познал имя Мое. Воззовет ко Мне, и услышу его; с ним Я в скорби; избавлю его и прославлю его, долготою дней насыщу его и явлю ему спасение Мое».

– Да, – чуть слышно прошептал Кристиан. – Мы должны победить!

Впереди на стены коридора легли чуть заметные отсветы: похоже, там горели светильники или факелы. А значит, там был Источник. И его стража.

* * *

Этот зал оказался сравнительно невелик – заметно меньше светящейся пещеры. Почти круглый, он достигал едва ли полутора десятков саженей в поперечнике, и если по центру свода возносился на четыре человеческих роста, то ближе к стенам высота потолка быстро понижалась. Со свода опускались вниз сталактиты, похожие на огромные каменные сосульки, навстречу им из пола вырастали островерхие сталагмиты. Кое-где они соединялись, образуя причудливого вида колонны. Стены, пол и потолок зала покрывали пятна уже знакомого светящегося мха, кое-где виднелись гирлянды студенистых грибов и шапки ноздреватых, мерзких на вид полипов.

– А вот и Источник! – прошептал Николас.

В середине зала высились три колонны, образованные особенно толстыми, сросшимися воедино сталактитами и сталагмитами: бугристые, покрытые множеством уродливых наростов и наплывов. Прямо между ними в воздухе висело чуть заметное багровое свечение – и казалось, что сам камень колонн беззвучно стонет в страшной муке.

Кристиан стиснул зубы – он отчетливо видел ореол ужаса и боли, окружающий Источник. Черная паутина затянула все пространство пещеры – и, чем ближе к центру, тем толще становились нити незримой сети, тем гуще они сплетались. Юноша заметил, как исказилось неизменно спокойное лицо Перегрина. Чужак тоже ощущал эманации Источника – и наверняка сильнее, чем он.

* * *

– Стража, – почти неслышно прошептал Николас.

Микаэль кивнул – он уже заметил охрану. Интересно, сколько их здесь?

«Хорошо, что это обычные люди, – подумал нюрнбержец. – Очень бы не хотелось столкнуться тут с какими-нибудь диавольскими тварями. Хотя еще неизвестно, что это за бойцы, – может, окажутся похуже тварей…»

Первый замеченный им стражник расположился возле одной из трех колонн: положив на колени боевой топор, мужчина откинулся на плоский камень и словно грелся в багровом сиянии. Лицо охранника скрывал надвинутый капюшон – казалось, он решил вздремнуть, однако что-то в его позе заставляло усомниться, что он спит.

Пара людей – у одного топор, у другого короткое, до середины древка окованное железом копье – прохаживались слева от Источника, петляя между сталагмитами, и зачем-то внимательно рассматривали пол. Вот один из них быстро наклонился, и его сжимающая нож рука мелькнула в ударе. Когда человек выпрямился, на длинном лезвии корчилось изрядных размеров создание, напоминающее стеклянистую сколопендру с клешнями. Прислонив топор к стене, стражник ловко оборвал пойманной твари многочисленные ножки, открутил и выбросил голову, высосал клешни, после чего, распоров хитиновый бок ножом, развернул свою жертву, точно сложенный вдвое лист бумаги, и принялся выгрызать бледное нитчатое мясо.

Микаэля от этой картины замутило, а вот напарник удачливого охотника завистливо покачал головой и стал приглядываться к полу старательнее – явно тоже не прочь был подзакусить.

Еще двое сектантов расположились справа от Источника – один меланхолично выглаживал оселком лезвие меча; второй, отложив оружие, подшивал боевую рукавицу: прокалывал сапожным шилом толстую кожу, тянул суровую нить.

Последний стражник, устроившийся дальше всех от входа, готовил пищу – пластал ножом студенистую мякоть грибов, мелко крошил ее и ссыпал в котелок, исходящий паром на небольшом костре. Выходит, всего шестеро…

– Не будем затягивать, – Девенпорт поудобнее перехватил скимитар. – Я возьму того, что сидит.