Тени Солнца

Похожий на акулу самолет, приближаясь, шел на средней скорости, и все равно невероятно быстро, оставляя шум мотора далеко позади. Сначала Брюс разглядел через стекло кабины голову летчика, потом черты смуглого лица под серебристым шлемом, маленькие черные усики, как у валета пик. Самолет летел так низко, что Брюс успел заметить момент, когда пилот узнал в них армию Катанги. Глаза летчика расширились так, что показались белки, а рот исказился проклятиями. Из лежащей рядом рации через помехи донеслось ругательство, а затем самолет с ревущим во всю мощь мотором поднялся выше, показав серебристое брюхо и ряды ракет под крыльями.

— Ага, испугался, — захохотал Хендри. — Дал бы ты мне выстрелить. Он совсем близко — я попал бы в левый глаз.

— У тебя еще будет возможность, — мрачно заверил его Брюс.

Из рации доносились удивленные интонации, а самолет ушел в небо. Брюс быстро переключился на свой канал.

— Машинист, быстрее!

— Monsieur, я никогда еще не шел так скоро.

Брюс снова включил частоту пилота и прислушался к его взволнованному голосу. Летчик зашел на очередной разворот примерно в пятнадцати милях от них. Густые облака и стена дождя впереди двигались навстречу, но медленно и важно.

— Если он вернется, — крикнул Брюс солдатам в вагоне, — то уж точно не для того, чтобы еще раз на нас посмотреть. Открывайте огонь, как только самолет окажется в пределах досягаемости. Не жалейте сил и патронов, надо испортить ему планы.

На обращенных к капитану лицах солдат отразилось осознание собственной неполноценности — как у всех сухопутных перед небесным охотником. Только Андрэ не отрывал взгляда от самолета, нервно сжимая челюсти и невероятно широко распахнув глаза.

Рация смолкла. Все головы повернулись в сторону приближающегося самолета.

— Ну давай, пижон, давай! — нетерпеливо рычал Хендри. Он плюнул на ладонь, а затем обтер ее о куртку. — Давай, мы тебя ждем. — Большим пальцем он щелкал предохранителем винтовки.

Внезапно рация опять заговорила. Из нее вырвались два слова, по-видимому, подтверждающие получение приказа, и одно из них Брюс узнал. Он его слышал раньше при обстоятельствах, которые навсегда засели в памяти. Слово на хиндустани — «Атака!»

— Ясно, — сказал он. — Он возвращается.

Ветер трепал рубашку у него на груди. Брюс поправил каску и вставил обойму в патронник винтовки.

— Иди вниз, на платформу, Хендри, — приказал он.

— Мне отсюда лучше видно. — Уолли на широко расставленных ногах стоял рядом, удерживая равновесие при тряске поезда.

— Как хочешь, — сказал Брюс. — Раффи, в укрытие.

— Да там слишком жарко, в коробке-то, — улыбнулся огромный негр.

— Ты сумасшедший араб, — сказал Брюс.

— Конечно, мы все сумасшедшие арабы.

Самолет резко повернул и пошел на снижение, все еще находясь в нескольких милях от них.

— А он совсем еще салага, — злорадствовал Хендри, — собирается нас с фланга атаковать. Да мы его тут же обстреляем. Если бы он не спал на ходу, то ударил бы сзади, разнес бы локомотив, а потом наблюдал бы, как мы тут все стреляем поверх друг друга.

Быстро и бесшумно самолет поравнялся с ними, почти касаясь верхушек деревьев. Внезапно на носу его замерцали лимонно-желтые вспышки пушечных выстрелов, и тотчас же воздух наполнился тысячью хлопков — в ответ стреляли все, кто был в поезде. Пулеметные очереди следовали одна за другой, пытаясь достичь самолета, винтовки не отставали, теряясь в общем гуле орудийного огня.

Брюс тщательно прицелился — от постоянной тряски состава самолет плясал на мушке, — нажал на спусковой крючок, и винтовка с силой ударила ему в плечо. Краем глаза он увидел, как бронзовой струей высыпались гильзы, а в нос ударил запах пороха.

Самолет качнулся, пытаясь увернуться от огня.

— Трус! — взревел Хендри. — Трус, сукин сын!

— Не прекращать огонь! — прорычал Раффи.

Самолет дернулся и задрал вверх носовую часть, так что снаряды пролетели над головами. Затем он снова опустил нос и выстрелил из всех орудий. Стрельба с поезда прекратилась, потому что все нырнули в укрытие, однако трое на крыше вагона продолжали стрелять. Выпущенные пилотом ракеты взвыли, как четыре демона в упряжке, и, оставляя за собой полосы белого дыма, пролетели четыреста ярдов со скоростью одного вздоха. К счастью, летчик опустил нос самолета слишком низко и выстрелил слишком поздно — снаряды врезались в насыпь под поездом.

Взрыв сбил Брюса с ног. Он упал и покатился, отчаянно пытаясь схватиться за гладкую крышу, перелетел через край, но успел зацепиться пальцами за желоб и повис. Перед глазами плыли круги, желоб врезался в пальцы, шею душил ремень винтовки, а под ногами стремительно проносился гравий насыпи.

С крыши вагона Раффи протянул руку, схватил его за куртку и поднял, как ребенка.

— Куда-то собрались, босс?

Большое круглое лицо сержант-майора покрывала пыль, но сам он счастливо улыбался. Брюс уже давно подозревал, что на эту темнокожую гору произведет впечатление разве что целый ящик динамита.