Читаем Тени стёртых душ (СИ) полностью

Тени стёртых душ (СИ)

Вроде бы, и легче от его слов стало, но что-то все еще выводило на коже острым кончиком лезвия вопросы. И тот, кто стоял перед ней, умело читал ее душу вместе с этими ноющими от боли словами.

— Честно говоря, среди миллиардов хранителей было немало сомневающихся в нашей системе: тысячи, как минимум, — начал он, грузно кашлянув.

— Но тех, кто зашел дальше сомнений, — метко глянул на нее, — начал пробивать в этой нерушимой стене отверстие, стирая собственную душу, — запнулся и прикрыл глаза, — каким-то образом минул установленные правила и нарушил негласную связь с подопечным…

Чуть кивнул головой и вновь посмотрел на хранительницу. От его взгляда внутри что-то настойчиво комкало пыль в легких.

— Этого добилась одна лишь ты, Люси.

Стальная хватка сердца, сминающая все эти вопросы в комок, резко выбросила его куда-то за пределы разума. Она лишь слышала дыхание и еле различала впереди стоящих. В глазах все расплывалось, приобретая четкость лишь на доли секунды. Все ощущения словно окунули в Атлантический океан и бросили их там тонуть, стирая всякие мысли кричать о помощи.

Потому что кричать-то было некому.

Люси как никогда почувствовала себя совсем единственной, раздирающей горло мольбами об истине.

И наконец-то докричавшейся.

Оставалось только гадать: была ли она ко всему этому готова?..

***

Шум и грохот, раздававшийся из комнаты, насторожили, заставляя Люси, все еще не пришедшую в себя после разговора с высшими, незамедлительно пройти вглубь квартиры в поисках Нацу. Тот оказался сидящим рядом с диваном и пусто смотрящим в экран выключенного телевизора. Он нервно сжимал свою голову, перебирая пальцами волосы, и чуть покачивался вперед-назад.

Рядом валялся разлетевшийся, видимо от удара, пульт, а с окна неравномерно свисала сдернутая наполовину занавеска. Хэппи испуганно прятался за креслом, наблюдая за хозяином из тени.

Нацу выглядел безумно настораживающе.

Даже не так…

Он выглядел просто безумно.

— Что случилось? — шокировано произнесла Люси и вдруг заметила в углу какую-то потрепанную книгу.

Подойдя чуть поближе, она поняла, что это фотоальбом — потрепанный, со смятыми страницами, но усеянный множеством разнообразных фотографий, которые пестрели своими цветами.

— Это твое прошлое, — сказала она и вдруг подскочила к Нацу, упав рядом на колени и приблизившись, внимательно заглядывала в его надтреснутые от испуга глаза, — но зачем ты, Нацу… Зачем открыл его? — прищурилась, ловя его частое дыхание.

Тот не мог сконцентрироваться на чем-то одном, хватаясь пальцами за бледную кожу, что покрылась слоем мурашек. Он тонул. Беспомощно тонул в потоке похороненных ощущений, которые когда-то уже причинили ему слишком много боли.

Он тонул, как Люси.

— Успокойся, — рвано прошептала она, теряясь в путах сомнений, — ради всего святого.

Прикусила губу и прищурилась, протягивая ладонь к его лбу, в надежде помочь заклинанием сна. Но вдруг замерла, заметив, как его губы дрогнули и сухо произнесли:

— Вернись, — воздуха явно не хватало, — вернись, Люси.

Вмиг его взгляд остановился на ее лице, что находилось совсем рядом, и на лице появилась еле заметная усмешка.

— Я здесь, — осторожно произнесла и облегченно выдохнула.

— Спасибо, — слабо прохрипел и, аккуратно схватив замершую ладонь, упал головой на ее плечо и прикрыл глаза.

Расслабленное дыхание должно было заставить ее наконец-то избавиться от страхов о том, что она его потеряет.

Но Нацу прикоснулся к ней, не причинив никакой боли.

Ее подчиненный теперь не просто видел и слышал ее — он чувствовал ее кожу на ощупь.

— Куда ты пропадала? — сипло спросил он, постепенно приходя в порядок и чуть приподнявшись.

— У ангелов тоже бывают дела, — старалась сказать беззаботно, но что-то внутри надломилось.

Нацу немного промолчал и вдруг пробормотал, прищурившись:

— Знаешь, Люси, — его зрачки поглощали своей глубиной, заставляя ее завороженно слушать хриплый голос, — мне эти твои дела совсем не нравятся, поэтому прекращай так внезапно пропадать.

— Не все так просто, — хмыкнула в ответ.

— Да нет, — пожал плечами и без запинки произнес, — все предельно просто.

И затем, чуть подавшись вперед, прикоснулся к ее губам, оставляя на них легкий, но горящий до зуда в сердце поцелуй.

— Не позволю, — вновь улегся на ее плечо и довольно вздохнул.

И она почему-то была готова попросить его не позволить.

Но было поздно.

Истина, которую Люси искала столько лет, появилась так не вовремя, обдирая плоть с костей своими тлеющими словами.

И слова эти, несколько минут назад заставившие ее душу сжаться, прокручивались в голове уже миллионы раз:

«— Либо сгоришь в звездном сиянии…»

— Либо падешь, — одними губами безмолвно сказала, понимая всю иронию своей ситуации.

Выбирать было не из чего.

А ведь ложь казалась куда светлее.