Тени стёртых душ (СИ)

Мы практически подошли к развязке, осталось пару глав. И следующая/-ие две (в зависимости от того, как я все распишу) будут посвящены прошлому обоих героев.

«— Если люди не тонут, тогда они живут вечно, не умирают, как мы?»

© «Русалочка» Г. Х.Андерсен

Пустота теплом разъедала кожу губ, раздирая каждую клетку до привкуса жесткого металла и запутанной реальности.

— Зачем? — сухо пробормотала Люси, смотря впереди себя и ничего не понимая.

Нацу по-прежнему размеренно дышал, уткнувшись в ее плечо. Душа молчала, мысли тоже не путались в его голове — она это ощущала. Но ведь что-то было не так, не могли они прийти к такому странному исходу без причин.

— Нацу, — чуть пошевелив плечом, она выбралась из ослабшей хватки и чуть отползла назад, неловко падая на колени.

Парень растерянно махнул головой и откинулся назад, чуть удивленно распахнув глаза. Он словно неверяще уставился прямо на Люси и пару раз открывал рот в попытке что-то сказать, но не мог — голос, видимо, пропал.

Наконец, вздохнув еще раз, он сухо произнес:

— Как ты здесь оказалась?

Вопрос поставил ее в тупик, заставив окончательно запутаться в том, что же пошло не так и почему во взгляде подопечного плескается сомнение.

— Ты… — сглотнул и сощурился. — Ты же пропала, а я тебя звал и не мог опять увидеть. Я уже думал, что мне все это показалось, что тебя вообще не было. Даже была идея позвонить Фриду, чтобы записаться на прием, — усмехнулся, прикрыв глаза.

— Но только что… — Люси пыталась что-то сказать, однако голос сорвался.

Она поняла.

«— Я точно больше не страдаю сомнамбулизмом».

— Кажется, ты ошибался, — выдохнула и взглянула на него.

— Кажется, я не понимаю, о чем ты, — с ноткой иронии ответил он, в надежде все же услышать пояснения.

Кажется, они оба — какие-то неправильные.

— Объясни, зачем ты открыл фотоальбом, — игнорируя застывшие в воздухе вопросы, резко промолвила Люси и взглянула на ту самую потрепанную книгу, — там ведь хранятся твои похороненные воспоминания, о которых ты так настойчиво не желал рассказывать личному доктору.

— Я не помню, — отрезал тот и опустил голову, сцепив руки в замок.

— Чт…

— Я ничего этого не помню, — Нацу чуть повысил голос, по-прежнему не поднимая взгляда.

Молчание, которое связала каждую мышцу, ядовито шипело временем, сжимая затхлый воздух в легких. Нацу тяжело дышал, стараясь словить в проносящихся колким потоком по затуманенному разуму мысли. Старательно цеплялся за них пальцами, тянул на себя, уже вот-вот прочитав обрывок прошлого, — но каждую из них неумело упускал. Те растворялись дымкой, оставляя его царапать собственные нервы.

Прямо сейчас он боролся со своими призраками.

А Люси не могла ничего поделать: сидела напротив и смотрела, как его зрачки окутываются пламенем горящих воспоминаний. По коже пробежала дрожь, едко посмеялась над беспомощностью и отозвалась внутри противным эхом.

— Расскажи, — тихо промолвила она, мягко прикоснувшись к его спутанным волосам.

— Я же сказал, что не помню, — отозвался он слабым голосом, не скидывая ее руку, но чуть удивившись, — и разве ты не дух… Как ты ко мне прикоснулась?

— Расскажи мне о своем прошлом, — перебила она его недоумение одним-единственным вопросом.

Он затаил дыхание и медленно поднял голову, встречаясь взглядом с ее. В его читался страх, в ее же — решимость. Если выбора не было, то надо было спасти хотя бы одну душу. Даже если эта душа принадлежала Нацу Драгнилу.

Нацу, перевернувшего ее мир и спалившего устоявшиеся правила.

Нацу, перед которым она впервые обрела себя и была за это благодарна.

Нацу, который заставил поверить в неправильность других.

И наконец, Нацу — человеку, поцеловавшего ангела.

Пусть даже не в сознательном состоянии, он зажег ее сердце. Фитиль, который в скором времени приведет к исходу — потухнуть или сгореть заживо.

***

— Мне больно это говорить, но у тебя осталось три дня, — Макаров нервно сжал руку в кулак и отвел взор в сторону.

— И тогда я… — Люси и не знала, что сказать в ответ, пустота разъедала каждое слово в голове. — Тогда меня не станет?

— Ты не исчезнешь, — тихо сказал Джерар, не отрывая взгляда от нее, — если твой исход — сгореть, то пылью рассеешься в атмосфере, каждая твоя частичка будет витать в нашем мире.

— Есть одна сказка… «Русалочка» Андерсена, не знаете? — перебила она господство и чуть усмехнулась, когда оба благословленных отрицательно кивнули в ответ. — Я тоже не знала, — запнулась, — или, возможно, пришлось забыть, — скользнула взглядом по их чуть растерянным, виноватым лицам, — но недавно я ее прочитала. Вспомнила.

Они, верно, извинялись.

Ей пришлось узнать столько нового за каких-то три дня до…

Смерти?..

— Русалки — это такие мифические существа, — начала пояснять с теплой улыбкой, — какими мы, ангелы, являемся для множества людей, — хмыкнула и отвернулась к окну. — В сказке говорится, что русалки живут триста лет и затем превращаются в морскую пену, — искоса кинула взгляд на Джерара, — не умирают, Ваше святейшество, а превращаются в морскую пену, у них даже могил нет.