Тени таятся во мраке

— Нам с Вами они противостоят, — Николай прервал Василия, пытливо взглянув ему в глаза, — И полномочий у ИССП достаточно, чтобы эффективно бороться с ними по всему миру. Однако, не обессудьте, мой дорогой друг, но против моего понимания чести и долга Государя, я пойти не смогу. Поэтому никаких провокаций или специального шпионажа за представителями царствующего Дома, а также высших дворянских семейств России, ни Вам, ни Сергею Васильевичу Зубатову, я не дозволю и ничего подобного не потерплю.

Будем считать это моим личным, персональным полем битвы. В борьбе за сердца и умы близких ко мне людей я не приемлю помощи, достигнутой такими методами. Прошу понять меня правильно и не таить в душе обиды. Мой отказ никоим образом не должен задеть Вашу честь офицера и дворянина, с похвальным рвением ищущего эффективные способы исполнения служебного и верноподданнического долга. Да, я понимаю, что этим многое усложняю для Вас. Но тут уж ничего не поделаешь…

Что же касается Вашего предложения о даровании амнистии моим родственникам, наказанным за мезальянсы и тому подобное, думаю, тут Вы правы. Момент действительно подходящий. Если они смогут правильно оценить это, мы получим сильных союзников. И по поводу разрешения на браки для великих князей Кирилла Владимировича и Николая Николаевича, особенно под тем «соусом», что Вы рекомендовали, лично у меня никаких принципиальных возражений нет, Василий Александрович. Однако мне очень важно знать мнение Императрицы. Особенно в случае с Кириллом и Викторией-Мелитой. Сама же по себе идея не требовать немедленного перехода невесты в православие, в данном свете выглядит хоть и циничной, но рациональной…

Как Вы сказали: держать друзей подле себя, а недругов, прямо-таки, заключать в объятия?.. — Николай задумчиво провел рукой по влажной от дождя колонне, — Решили из меня самого шпиона сделать? Понимая, что следить за родичами я Вам не позволю?

— Какие еще приемлимые варианты Вы мне оставили?

— Боюсь, никаких. Тем более, что этот, как Вы выразились «канал для слива дезы в Лондон», в самом деле выглядит перспективно. Хотя это все ужасно неприятно для меня. Ведь чистой же воды макиавеллевское интриганство и двурушничество!

— С волками жить — по-волчьи выть, Ваше величество.

— Угу. Спасибо, дорогой. Однако, выслушав Ваш рассказ, возразить по существу мне нечего. Чего-то подобного и нужно было ожидать. Распустились. Вот мой покойный отец умел держать всю Фамилию в узде, а не убеждать и уговаривать.

— Зато кое у кого неплохо получалось убеждать и уговаривать его самого.

— Ну, разве что в мелочах…

— Ничего себе, мелочи. Золотой стандарт «имени Ротшильда» и союз с галлами! Боже упаси нас впредь от таких мелочей. Их последствия еще лет двадцать расхлебывать.

— Да, пожалуй, тут я не прав. Сергею Юльевичу отец доверял. Хотя, по части немцев, откровенно говоря, он и сам Бисмарка терпеть не мог. Из-за Берлинского конгресса. А Вильгельма вообще считал инфантилом. Однако, вопрос с Витте уже решен, не так ли?

— В стадии решения, так скажем. Важнее разобраться с последствиями деятельности этого «финансового гения». Кстати, а что там нового из Парижа, Ваше величество? До сих пор в коме пребывают после русско-германских торжеств?

— Французы — и в прострации? Как бы не так. Информирую Вас из первых рук: после проезда Столыпина через Париж по пути в Америку, четыре представления Нам от мсье Делькассе их посол сделал, по поводу срочного визита их министра иностранных дел для консультаций по «вопросам, представляющим взаимный интерес». Четыре!

Мы пока отбиваемся: новое правительство, указы, законы, правки бюджета в связи с началом переселенческой программы на год раньше запланированных сроков и грядущим созывом Думы, утряска вопросов с японцами в свете приближающейся Конференции, простуда Цесаревича…

Но со своей стороны, мы дали им понять, что не требуем немедленного расторжения конвенции Парижа с Лондоном, исключительно полагаясь на полную и безоговорочную поддержку галлами нашей позиции на мирной Конференции. Их аргументы о том, что Антанта, де, была заключена ими исключительно ради недопущения русско-британской военной конфронтации, пусть доверчивым маврам и мальгашам на уши вешают.

— Жестко.

— Да. Но момент подходящий. Пусть уяснят, что они в положении оправдывающейся стороны, а не мы. И сказанное Столыпиным — не шутки. Кстати, Алексей Александрович во время пребывания во Франции им должен разъяснить сие предметно. Он это умеет. Так что от представителей Фамилии — не одна только головная боль, — Николай выразительно подмигнул Василию, на мгновение став похожим на нашкодившего мальчишку, — Как верно подметил Константин Петрович Победоносцев, надо работать с теми, кто у нас есть. А некоторые человеческие недостатки имеют свою оборотную сторону, не так ли?

— Конечно, Ваше величество. Только недостаток недостатку рознь…