Тени трона. Сага о Гленарде, том второй.

- Стражник прискакал в Верверриг с известием о случившемся, - сообщил Славий. – Вас не было, и я сразу бросился за вами.

Донрен оглянулся по сторонам. Увидев около дверей бледного молодого служку ресторации, он махнул ему рукой.

- Эй, ты! Быстро иди сюда!

Служка подбежал к нему и поклонился.

- Как зовут? – спросил Донрен.

- Деннон, ваша милость.

- Ваша светлость, - поправил его Донрен. – Что ты делаешь в ресторации, Деннон?

- Так… Работаю, ваша светлость. Работу работаю, что ж ещё-то…

- Что именно делаешь, Деннон?

- Так… Да дверь открываю для благородных гостей. И закрываю, да. И приветствую. Так и ещё попрошаек всяких гоняю и шушеру всякую.

- Хорошо, Деннон. А слышал ли ты, о чем здесь господа говорили, прежде чем один другого зарубил?

- Так… Слышал, вроде, слышал, да. Ваша светлость.

- Напряги память, Деннон, - Донрен грозно приблизился к служке – Хорошо напряжешь, получишь золотой. Что именно здесь произошло? О чем они говорили?

- Так… Да вот… Молодой господин, да, вышел из двери, я для него дверь открыл. И закрыл, да. Так… Он туда пошел, вон карета их стоит, да. А тут это, значит так… Еще карета подъезжает, с двумя благородными господами. Я им еще дверь открыл, да. А они на дверь, так, и не посмотрели даже. Один из них стал на господина первого кричать, да. Иррин, значит, или Юрин.

- Юррен? – переспросил Донрен.

- Так… Да, Юррен, да, ваша светлость, - кивнул головой служка.

- Откуда знаешь имя?

- Так… А молодой господин, значит, его назвал, когда ему отвечал, да…

- О чем они говорили?

- Так… Этот Юррен кричал, что у молодого господина, Мисава, значит, совести нету, да. И что чести нет, кричал, да, ваша светлость. Так… А Мисав этот отвечал, что у него, значит, может, и совести нет, а у Юррена этого ни мозгов, ни, простите, яиц, нет, да.

- А Юррен?

- Так… Ой, а он рассвирепел совсем, да… Он же еще и пьяный был. Совсем пьяный, да. Так… Сказал, что Мисава этого вызывает, и что прямо сейчас драться будут, да.

- А Мислав? – нетерпеливо махнув рукой, спросил Донрен.

- Так… А он сказал, что, значит, с пьяными сражаться чести нет, да. Сказал, чтобы Юррен этот проспался, а потом они и поговорят. И повернулся. И пошел к карете их, да. Так… А Юррен этот меч свой как выхватит! Да как прыгнет к Мисаву этому! Да как по башке его треснет этим мечом! Да! Так… А Мисав, значит, упал и не шевелится. Только кровь течет, да… Так… А тут, значит, второй господин схватил за руку этого Юррена и в карету потащил, да… А у Юррена этого глаза такие дикие-дикие. Так… А второй кричал что-то, вроде «Что ты наделал» да «Надо ехать», да. Вот. Так и было всё, ваша светлость, да.

- Понятно, - кивнул Донрен. – Свободен, Деннон. Иди работай. Спасибо.

- Так… А золотой-то, ваша светлость? – удивленно спросил Деннон.

- Ах, да, - Донрен развел руками и полез в сумку на поясе. Достав золотой, он бросил его Деннону, а тот, поймав монету, радостно убежал внутрь ресторации.

- Я убью его, - тихо, но жестко сказал Гленард. – Можешь говорить, что хочешь, Донрен, но я убью его.

- Что? – переспросил, выходя из задумчивости, Донрен, поворачиваясь к Гленарду.

Гленард не ответил. Не сказав ни слова, он пошел через толпу, грубо отталкивая замешкавшихся, к своей лошади. Вскочив в седло, он сильно стукнул по бокам лошади шпорами. Лошадь взвилась на дыбы, а потом с места рванулась в бешеный галоп.

- Славий! За ним! – заорал Донрен, кидаясь через толпу к своему коню. – Быстрее! Остановите его!

Славий, Донрен, Михал и четверо стражников, пробравшись к своим лошадям, вскочили в седла и помчались вслед за Гленардом.

Гленард проскакал по проспекту Андера, стремительно проносясь между каретами, экипажами и возами. Он пролетел через Северную площадь, едва не налетев на большую карету и перескочив через пустой воз, изрядно напугав возницу. Сопровождаемый криками и руганью, Гленард пролетел через Северные ворота Белого города и помчался по Северному тракту.

Через несколько минут, он свернул направо и, чуть снизив скорость, поскакал по узкой дороге между высоких, заросших по-прежнему зеленым плющом, каменных заборов туда, где находилось столичное имение Юррена ан Глареан.

Доскакав до ворот имения, он ворвался внутрь, грудью лошади оттолкнув двух выскочивших ему наперерез слуг. Не обращая внимания на их крики, он проскакал по аллее парка и соскочил на землю у крыльца, рядом с которым стояла карета с гербом Аррикумы на дверцах.

На большом крыльце дома стояли двенадцать рослых слуг-охранников герцога Глареана, при виде Гленарда обнаживших мечи. Гленард выхватил свой меч и пошел на них.

- Слово и дело Императора! – заорал он диким голосом. – Я граф Гленард ан Ульфдад. С дороги! А кто поднимет на меня меч, того убью, как собаку, за нападение на благородного господина!

Из двери за спинами слуг вышел Юррен ан Глареан. За ним выскочил бледный Арсенн ан Аррикумма. Его выдающийся нос ощутимо дрожал. Черная борода, обычно заботливо ухоженная, была растрепана. Юррен, напротив, был в бодром и боевом настроении.

- Кого это еще к нам принесло?! – заорал Юррен. – Ты кто такой, разбойник?!