Тени убийства

— Именно! — разволновался Уинсли, буквально прыгая в кресле. — Какой-нибудь восточноевропейский гангстер. От них во всей Европе одни неприятности. Это было бы хорошее объяснение, причем более чем вероятное. У этих ребят и мышьяк найдется. Все, что хочешь, достанут.

— Пока нет никаких свидетельств… — пробормотал Маркби.

Энтузиазм Уинсли приугас.

— Хорошо было бы… — мечтательно повторил он. — Послушайте, Маркби, в обычных обстоятельствах я посчитал бы вас идеальным руководителем. Но необходима предельная осторожность, когда дело приобретает международное звучание, с посольствами и прочим. — Уинсли нахмурился. — Ваша подружка служит в дипломатическом ведомстве?

— В данный момент в министерстве иностранных дел в Лондоне, — сдержанно сообщил Алан. — Не знаю, можно ли ее назвать моей подружкой. По-моему, ей не понравится.

Уинсли задумался на целых десять секунд.

— Гм… Ну ладно. Как я уже сказал, в обычных обстоятельствах признал бы вас идеальным следователем, но с учетом того факта, что не только вы, но, похоже, все ваши знакомые в это дело замешаны, не говоря о ваших давних связях с сестрами Оукли и об этом проклятом письме, в данном конкретном случае не могу предоставить вам свободу действий.

— Меня еще никогда в жизни не отстраняли от дела, — тихо сказал Маркби.

— Конечно, но вы же понимаете, как это выглядит. Не примите за личное оскорбление, мой дорогой. На вас это тень не бросает. Только нынче необходима чертовская осторожность. Честно сказать, я бы отдал вам дело целиком и полностью. Не хотел бы других привлекать, и невыгодно. Но обязан взять кого-нибудь со стороны, чтобы снять с вас ответственность за расследование.

Маркби не ожидал, что дело зайдет так далеко. Подтекст ясен.

— То есть подразумевается, что я могу надавить на сотрудников регионального управления? Или что инспектор Пирс не способен вынести объективное заключение? — с вызовом спросил он.

Уинсли потянулся к нему через стол, насколько позволял маленький рост.

— Речь не идет об отстранении ваших подчиненных. Только о том, что не вы возглавите следствие. И нечего обижаться. Если пронюхает пресса — а я смею сказать, что пронюхает, — можете себе представить, что будет? Вдобавок тут еще Пейнтеры, брат и сестра. Сплошь семейное дело! Возможно, не совсем по правилам, но у меня нет выбора. Руки связаны. Я обратился к Столичной полиции.

— К Столичной?.. — Возмущенный Маркби чуть не сорвался с места, однако сумел сдержать себя. — Неужели вы думаете, будто человек из Лондона способен вести следствие в бамфордской глубинке?

— Да ладно, — оборвал его Уинсли. — Бамфорд не такое уж захолустье. Конечно, был недавно глубинкой, а теперь кругом новостройки, новые дороги… Вряд ли суперинтендент Минкин сочтет задание слишком неподобающим. Нынче везде одни и те же проблемы, в столице и в провинции.

— Минкин?.. — подозрительно переспросил Маркби.

— Разве я не сказал? Его присылают, — с опасным равнодушием ответил Уинсли.

— Не сказали. Послушайте, сэр, я бы поспорил с решением поручить дело следователю из Лондона. Можно было бы найти кого-нибудь поближе…

— Алан, — доверительно назвал Уинсли суперинтендента по имени, — вы же понимаете. Разумеется, соседи могут прислать следственную бригаду. Но в нее, скорее всего, войдут знакомые вам люди. Те, с кем вы ужинаете и выпиваете на Рождество, в гольф играете…

Маркби вставил, что в гольф не играет и избегает светского общения с сослуживцами.

Уинсли отверг замечание.

— Тем не менее следствие должно вестись объективно. Завтра с утра суперинтендент Минкин и инспектор Хейес будут у вас. Подумайте, как их разместить.

Дэйв Пирс, не ведая о брошенной в босса бомбе, прибыл в «Перья».

Этот паб не был ему знаком. Смутно помнилось, как однажды по случаю заходил сюда выпить с Тессой. Тессе не понравилось, и они больше тут не бывали. Он без всякого энтузиазма разглядывал постройку. Крошечные верхние оконца выглядывают из-под карниза, как бы отказываясь от обязанности пропускать свет. На вывеске шлем принца Уэльского с плюмажем из перьев. Дверь нараспашку, хоть еще далеко до открытия. Подходя, Дэйв почуял запах пива, табачного дыма, прокисшей еды, услышал гул пылесоса. В этот утренний час — в половине десятого — любой паб в стране представляет точно такую картину. Выметается вечерний мусор.