Тени убийства

— Знаете, такой старинный буфет: внизу ящики, выдвижная доска, потом открытая полка, а сверху еще шкафчик с дверцами. Он как раз лез наверх. Можно сказать, ничего тут особенного. Только все-таки странно. Как бы украдкой лез, именно. В руках у него что-то было. Дотянулся, сунул в шкафчик, оттуда что-то вытащил, наклонился. Тут одна из старушек заговорила, он услышал и понял, что они идут. Сразу виновато оглянулся, а я за дверью спрятался. Когда снова заглянул, он уже нормально стоял. С пустыми руками. По-моему, спрятал что-то на полу за буфетом.

Кенни снова помолчал, припоминая.

— Потом шмыгнул в чулан вроде гардеробной, что выходит на кухню. Я там бывал, оттуда начинается старая узкая лестница, идет как минимум на второй этаж. Куда дальше — не знаю. Старухи ею не пользуются. Гардеробной, собственно, тоже. Держат там только резиновые сапоги, кучи старых газет и прочее в том же роде. Знаю только потому, что однажды меня попросили занести туда мешок с песком, который они купили. Зимой дело было, хотели двор посыпать, чтобы не поскользнуться, знаете. Так или иначе, туда зашел Ян и, наверно, оттуда поднялся наверх. В любом случае, когда я заглянул в гардеробную, его там уже не было.

Кенни перевел дыхание.

— Я поставил покупки на кухонный стол. Пару упаковок сунул в морозилку. Настоящего морозильника у них нет. Сто раз советовал купить. Потом быстренько заглянул за буфет и точно увидел баночку.

Кенни изобразил пальцами круглую форму.

— Вроде мазилки для сэндвичей с говяжьим вкусом. — Он ткнул пальцем в следователей. — «Мармит», вот как она называется. Точно не скажу, что Ян ее туда поставил, поскольку своими глазами не видел. Поэтому даже не спрашивайте, толку не будет. Но когда он всполошился, слыша голоса, держал в руке что-то очень похожее. А когда я опять заглянул, стоял прямо, с пустыми руками. Потом ушел по той черной лестнице. Не хотел, чтоб с поличным застукали.

Минкин подавил вздох.

— Что вы сделали дальше?

Кенни пожал плечами:

— Сказать по правде — а я говорю только правду, — вообще не знал, что делать. Вернулся в холл, поискал старшую сестру — Дамарис, — она уже наверх поднималась. Флорри, младшая, еще там топталась. Надо было срочно что-то делать. Я бы лучше Дамарис сказал — она принимает решения, — а ее уже не было, поэтому обратился к Флорри, как я ее называю. Посоветовал присматривать за чужим иностранцем. На полках роется, кажется, что-то спрятал за буфетом… — Кенни криво усмехнулся. — Она выслушала, заглядывая мне в лицо, словно птичка. И прощебетала: «Неужели? Как странно. Обязательно посмотрю». Ну, думаю, предупредил, и хватит. Не хотелось особенно ее пугать, поэтому ввернул шутку, она посмеялась. Не спрашивайте над чем. Потом я ушел. — Кенни откинулся на стуле. — И все.

— Спасибо, — поблагодарил Маркби. — Ты сэкономил бы нам много времени, если б с самого начала сказал все откровенно и прямо. Кажется, я догадываюсь, почему не сказал, только это было неправильно. Мы должны знать.

— Угу, — буркнул Кенни. — Мне просто старухи нравятся.

— Лучше подвезите нас обратно к стоянке отеля. У нас там машина. — Минкин поднялся.

— Слушайте, это все в заказ входит? — уточнил Кенни. — То есть я тут с вами сижу целых двадцать минут, а скорей битый час. У меня работа, знаете. По доброте душевной в такси не вожу.

— Значит, — сказал Минкин, когда они выезжали из Бамфорда, — Ян Оукли подменил банки. Поставил в буфет отравленную, а хорошую спрятал за буфетом, когда его спугнули. Потом Флоренс Оукли по подсказке Кенни поменяла их обратно. Правильно?

Они направлялись к усадьбе Форуэйз. Алан повернул туда, не сговариваясь с Минкином, и до нынешнего момента тот сидел рядом молча.

— Забавно, — продолжал Минкин. — Я бы скорее подумал на старшую. Деятельная женщина, понимаете.

— Флоренс не могла точно знать, что находится в банках. Но, видно, настолько уже преисполнилась подозрений, что сочла нужным их поменять. Это не убийство. Я бы сказал, трагическая ошибка.

— Когда докажем, что она это сделала, тогда и решим, убийство или не убийство, — мрачно заключил Минкин. — Ну, допустим, она поменяла банки. Вечером они с сестрой ели пасту без всяких последствий. Потом Ян вытащил банку, которую считал безвредной, поставил в буфет, предварительно намазав на хлеб. Закусил, отравился. Пока все верно, — кивнул Минкин. — Однако, когда полиция проверила банку из буфета, в ней ничего плохого не оказалось. А если бы другая банка стояла за шкафом, мы ее обнаружили бы.

— Могли и проглядеть, — заметил Маркби. — Криминалисты тоже не безгрешны. Насколько нам известно, она до сих пор там стоит.