Тени улицы марионеток

Зажав в зубах сигарету, Каро сел на постели с пепельницей в руке. Клубы дыма въедались в глаза. Каро жадно выкуривал одну сигарету за другой... Голова закружилась, и вся домашняя утварь заплясала перед глазами. Наверно, перепил. Желтый свет настольной лампы качнулся, подобно лунному отражению на всколыхнувшейся водной глади. Старомодная лампа на толстой мраморной подставке напомнила об отчем доме: сидящего за письменным столом деда, время от времени механически подносившего к губам пустую кофейную чашку, мать, в ожидании мужа уснувшую в ободранном кресле, а из кухни раздавалась заунывная песня бабушки, мывшей посуду после ужина. Каро погасил лампу. Чем сладостнее воспоминания, тем они печальнее и болезненнее. Некогда живых людей, разговаривавших, певших, действовавших, уже нет, словно и не было. А были ли они? Чего стоит пробуждаемая лампой память, которая сгинет, уйдет вместе с Каро в ничто?! Оставшиеся на пожелтевших, пыльных архивных листках имена, — что они могут рассказать, а если и расскажут, кому это интересно?!

Вслед за лампой Каро погасил и сигарету, поставил пепельницу на стул и лег, укрывшись одеялом так, чтобы из-под него выглядывал только нос. Человек, мечтающий изолироваться от мира. А дышать-то надо...

Миг погружения в сон превращался в жевательную резинку: надувается, лопается, сжимается и снова надувается. В ушах стояло лязганье гусениц: усиливалось — спадало, усиливалось — спадало...