Тени в холодных ивах

– Кровь на ноже принадлежит Марине? – спросила насмешливо Мира Соломоновна. – Ведь только при этом условии он может считаться уликой.

– Нет, это вообще кровь животного… – сглотнула нервно Рожкова, густо заливаясь краской.

Мира прикрыла веки и снова усмехнулась, вспоминая, как она, узнав о смерти Марины Фионовой и переживая за Катю, приехала к ней как-то вечером домой и нашла ее в ужасном состоянии, как сделала ей успокоительный укол и как, случайно задев ее сумку, из которой выпала пара ножей, забрала их себе и спрятала.

– Тогда о чем мы вообще говорим? – Мира поднялась с кресла, давая понять посетителям, что разговор окончен.

– Постойте! Повторю снова вопрос: если вы не звонили ей, но она все равно пришла, то зачем?

– Да все просто. Она принесла забытый мною у них дома платок… Вот этот, – она погладила рукой по красному шелку. – Это дорогой «гермесовский» платок.

– А что вы делали у них дома? – зачем-то спросил Сергей.

– Играли в преферанс.